У Ректора даже мелькнула шальная мысль, что Революционер каким то образом повлиял на решение Весов. Мелькнула и пропала. Даже Создатель не мог этого сделать. И Олег Павлович это знал.
Позже, когда выдалась спокойная минутка, остыли эмоции, он в глубине души принял и согласился с решением Девятых Весов. По факту, это была самая обычная грызня за Домен, читай Прайд. Один лев защищает территорию львиц и львят, другой бродячий хищник в компании таких же как он бродяг, пытается Прайд отнять. Чтобы потом, после победы убить всех львят и насладиться покорными львицами, которые, через некоторое время, принесут новый приплод.
Но в тот раз они смогли защитить свой Домен. Ценой невероятно горькой.
Вот тогда Олег Павлович и решил — Революционер не жилец. Он даже хотел нарушить правило суда, и разобраться с подонком сразу же после вынесения приговора. Но и тут эта гнида оказалась хитрей. Он заявился на суд с тремя Безмолвными. С тремя! Наверно грохнул на эту охрану все свои сбережения. Но жизнь, почти бесконечная, стоит больше.
Услуги одного Безмолвного, стоили примерно как годовой доход планеты. Но они того стоили. Ходили слухи, что некто получивший метку на нимб и ожидавший прихода Ласкового убийцы, нанял себе на охрану обойму Безмолвных. И пока они были с ним, он был жив. А Ласковый убийца всегда исполнял приговор незамедлительно. А тут нет. Но в конце концов, у приговоренного кончились деньги и свершилось неминуемое. Вот тогда Весам пришлось договариваться с кланом Безмолвных. Чего им это стоило, вернее сколько, никто не знает. Но с тех пор, Безмолвные не предоставляли свои профессиональные услуги тем, у кого на нимбе, красной кляксой, светился знак для Ласкового убийцы.
Да, тогда Революционер заявился с тремя телохранителями. Видимо уже знал, что метку ему не навесят.
В пылу гнева, Ректор, его обойма лички и Роланд со своими парнями, попытались достать Революционера после заседания. Но у них ничего не получилось. Безмолвные сработали четко. Слава Создателю, никто особо не пострадал.
Через несколько секунд боя, вся нападающая сторона, включая Ректора, была в отключке. А когда они очнулись, Революционера и след простыл.
Тогда к чувству о невосполнимой утрате Радмира, гневу на решения Весов, прибавилось гадкое чувство страха и бессилия. Ректор и раньше проигрывал. Но это было очень редко и не так молниеносно. Можно даже сказать позорно. В общем, тогда самооценка Олега Павловича резко стремилось к нулю!
