Далее в кадре появился Олег Павлович, который мягко говорил, что это была учебная тревога и что такое больше не повторится. А также что жители города и прилегающих районов могут спать спокойно, так как Легальные Охотники не дадут никаких шансов нелегальным изнаночным портить нам жизнь. И все в том же духе. Это напоминало мне отчет министра силового ведомства о мерах против терроризма. Все хорошо, работа ведется. Только это тем кого взорвали, похитили, расчленили, уже все равно.
Раздался звонок в дверь.
Местоположение — где-то на границе Домена.
— Здравствуй, Вульф, — пожилой человек истинный джентльмен, одетый по моде викторианской эпохи протянул руку темно лиловому кокону, который полулежал в объемном кресле.
Из кокона лениво выплыл язык темной субстанции и коснулся руки приветствующего.
— И тебе здравствовать… — на секунду Вульф замялся, — как теперь твое имя?
— Зови меня Реформатор!
Кокон издал смешок.
— В прошлый раз тебя величали Революционер. Ты сменил амплуа. Кровавый террор отменяется, время действовать через закон?
— Посмотрим, посмотрим. Не мне тебе говорить, что все средства хороши, для достижения намеченной цели. Но я звал тебя не за этим. Ты в курсе происходящих событий в Прайде?
— Так в общих чертах. Слышал, что появился некто, который потенциально может заарканить кого угодно. И даже, — кокон хмыкнул, — что угодно.
— В общих чертах верно. Но есть один важный вопрос — как он мог появиться, когда об этом не написано даже в анналах последнего передела?
Вульф величественно поднялся с кресла и заискрился всеми оттенками лилового цвета, которые смешиваясь с серым, рождали причудливые рисунки.
— Возможно, его ввел на поле кто-то со стороны, для того, чтобы никому жизнь сладкой не казалось. Но также, возможно, произошел определенный катаклизм при переходе, тем более, он не должен был попасть сюда. Его нить жизни не должна была оборваться таким образом. Кто знает, Реформатор.
— Но ты согласен, мой старый друг, что это настораживает. И Ректор получил дополнительную фору.
— Что ты предлагаешь?
— Пощупать молодого человека, так сказать поближе.
— Уже щупал. Послал Наменлоса.
— Безымянного? И что?
— Ничего! Вернее ничего сверх необычного. При контакте с ним, юноша показал шестой эскалон. Более глубокую разработку сделать не удалось, вмешался Ректорат. На этом я решил больше его не трогать. Зачем привлекать лишнее внимание.
— Может, имеет смысл послать еще раз, но другого Наменлоса. Прошлый, небось, был так себе, а, — прищурился пожилой джентльмен. — Вечно ты перестраховываешься.
