— А что там вспоминать, — Роланд, нахмурил лоб честно пытаясь припомнить детали, — выпивши я был, — уже смущенно сказал он.
— Напрягись, это может помочь.
— Ладно. Значит так, он все время болтал про свои похождения, про разные страны и эпохи, начитанный дедуля, я вам скажу, потом, потом опять про похождения, красные труселя…
— Про что? — Профессор аж закашлялся.
— Про красные труселя, — покорно повторил Роланд.
— И это все?
— Да. Хотя был один вопрос, который не понятно к чему относился…
— Ну не тяни ты слухача за одно место! — сказал Ректор.
— Он спросил, как поживает мой знакомый. Я еще удивился тогда, откуда он знает о Синицыне. Я ведь точно помню, что ему о нем не говорил.
— А может говорил, ты же выпивши был, — ехидно вставил Профессор.
— Да иди ты… я вообще-то в нерабочее время. И не лезь в мою частную жизнь!
— Успокойтесь, вы оба! А что дальше было?
— Ничего. Я ему ответил, что мой знакомый поживает прекрасно и что он исполняет интернациональный долг… — Роланд запнулся и посмотрел на Ректора.
— …в клоаке, в доблестном гвардейском легионе «Последняя Надежда», — жестко закончил Ректор.
— А как же… — Роланд беспомощно посмотрел на Профессора, словно ища у него поддержку.
— Так вот зачем Реформатор тыкал в тебя иглу правды. Ему на хрен не нужны секреты Ректората. Ему нужен Синицын. Он хочет стать повивальной бабкой нового Спилера!
— А что, Синицын Спилер? — Роланд с Профессором произнесли это вместе.
— Потенциальный. Причем с очень большим потенциалом!
— Дела, — протянул Профессор, вновь принявший за свое пенсне. — И что нам делать? Он вопросительно посмотрел на Ректора.
— По крайней мере, мы выяснили зачем Синицын Реформатору. В расположение легиона, так просто не попадешь. Значит будем считать, что пока наш подопечный в относительной безопасности. Далее, нам нужно заслать в клоаку две спецбригады. Людей возьмешь в легионе. Одну поведешь сам.
Роланд кивнул.
— С тобой пойдет обойма Синицына.
— Не понял?
— Рыбной ловлей увлекаешься?
— Нет.
— А ты, Профессор?
— В далекой молодости. Но ловлю на живца никогда не любил.
— Я тоже. — Ректор помолчал. — На данном этапе у нас нет выбора. А что там наш лиловый «друг».
— Наш, как ты выразился лиловый «друг», видимо обнаружил штамп слежения и был таков, чтоб ему позеленеть, — с сожалением сказал Профессор.
— Плохо. Чую я, дорогие мои, закручивается что-то нехорошее. Если предположить, что все заинтересованные стороны прознали о зарождающем Спилере, то… — Ректор недоговорил. Его прервал срочный вызов.
