— Госп… Граждане! Командование войсками гарнизона отныне возложено на председателя Московской губернской земской управы подполковника Грузинова.
— Кем возложено?
— Нашим комитетом и санкционировано столицею. Разрешите ознакомить вас с воззванием нового командующего: «Граждане и солдаты! Дело сделано. Переворот совершен. Долг каждого вернуться к своей работе. Скорее по домам и казармам! Победа требует от нас порядка. Скопища на улицах мешают работе. Кто остается в толпе, тот сознательный враг родины». Госп… Граждане! Мы надеемся, что ваш Совет поддержит усилия нового командующего и нашего комитета: вам надлежит выступить со своим воззванием и призвать фабричных прекратить забастовку!
— У вас все?
— Есть еще короткое, радостное для всех нас сообщение, только что полученное комитетом из Петрограда: в столице образовано Временное правительство России. От Москвы в него вошли такие выдающиеся деятели, как Гучков и Коновалов! Первый — военным и морским министром, второй министром торговли и промышленности! Это высокая честь для Москвы, госп… граждане!
— Очень вы нас обрадовали, господа хорошие! — поднялся из-за стола Исполкома плечистый пожилой мужчина в косоворотке. — Я — рабочий. Карасев моя фамилия… Вот вы здесь призываете нас, рабочих, к станкам… Но ответьте: может ли рабочий выходить на работу, может ли он быть спокоен и работать, когда военным министром назначен Гучков, тот самый, который был дружком Столыпина, подписывавшего направо и налево смертные приговоры?
— Теперь Гучков не тот! Он изменился!
— Как это он вдруг изменился? Иль он свои московские дома на Тверской и на Мясницкой отдал беднякам? Или этот ваш Коновалов отказался от своего банка и от мануфактуры «Коновалов и сын»?..
— Граждане! Это голая демагогия! Нам нужно становиться на работу, нужно сообща защищать свободу, иначе нас расстреляют немцы!
— Да? А нам все равно: если не немцы нас расстреляют, то вы нас расстреляете. Не думайте, господа хорошие, что мы забыли Пресню! Не забыли! И дети, и внуки наши не забудут! Вот вы решили, что все закончено и дальше идти некуда и незачем. А мы считаем так: революция не закончена, пока все требования пролетариата не выполнены!
— Ваши требования будут удовлетворены. По мере возможности. Нельзя же все сразу. Это создаст анархию, граждане!
Карасева сменил другой. Интеллигент. Аккуратно стриженая бородка. Превосходно сшитый костюм. «Тоже из этих…» — подумал Феликс.
— Имеем ли мы, члены Исполнительного комитета, право заставить рабочих прекратить забастовку? — задал он риторический вопрос.
