Снова его требовали куда-то.
— На, прочти, чтоб знать нашу большевистскую линию! — он сунул в руки Путко листок, а сам вышел из комнаты.
Это было воззвание Выборгского комитета партии к рабочим и солдатам.
«Товарищи! Настал желанный час. Народ берет власть в свои руки. Революция началась, — читал Антон. — Не теряйте ни минуты времени, создайте сегодня же Временное революционное правительство. Только организация может укрепить нашу силу. Прежде всего выбирайте депутатов, пусть они свяжутся между собой. Пусть под защитой войска создастся Совет депутатов. Крепкой связью вы присоедините к себе остальных солдат. Идите к казармам, зовите остальных. Пусть Финляндский вокзал будет центром, куда соберется революционный штаб. Захватывайте все здания, которые могут послужить опорой для вашей борьбы. Товарищи солдаты и рабочие! Выбирайте депутатов, связывайтесь между собой. К организации для победы над самодержавием. Организуйте Совет рабочих депутатов!..»
— Ясна линия, — сказал Антон, когда Горюнов снова появился в комнате. — А ты-то сам теперь кто?
— Вот те на! — удивился Иван. — Член Выборгского районного комитета! Еще в седьмом деда Захара заменил, как схватили его и заковали. Чудом продержался. Считай, двое-трое на весь район, чтоб без ареста и отсидки.
— Повезло. Ну так вот, член комитета, давай и мне дело. К солдатам. Или рабочих военной хватке обучать — я как-никак поручик, фронтовой офицер. Опыт имею.
— Ого! — по-новому, с заинтересованностью посмотрел на него Горюнов. Подходящая личность. Только вот куда тебя, это обмозговать надо… Знаешь, давай завтра утром решим. Зараз меня ждут: под общую лавочку из предварилки и пересылки всякую шпану, бандюг-уголовников выпустили, они и начали шарашить. Мы пролетарский отряд организовали.
— И это по мне! — Антон вспомнил, как измывались над ним по тюрьмам и на каторге уголовники. — Но душа больше тянется к партийному делу.
— Приходи завтра пораньше на Финляндский вокзал, там мы общее собрание большевиков-выборжцев созываем. Там и решим.
Возвращаться в лазарет Путко не стал: Сашка и Надя предложили переночевать у них.
Девушка постелила ему на своей кровати в маленькой комнате за печью, а сама ушла в соседнюю, к матери и младшему братишке. Сашка лег на матраце на полу в горнице.
Одеяло и вся комната хранили чистый полынно-горьковатый запах Наденьки. От выпирающего бока печи веяло теплом. Пел свою добродушную песню сверчок. Натруженно-сладко ныли ноги. Почему-то почувствовав себя бесконечно счастливым, Антон погрузился в сон.
