«Что ж, не такой я уж лёгкий, в конце концов», — подумал бегемот. Он много размышлял о себе и хорошо знал, каков он и как выглядит.
Шёл он и шёл.
То жар донимал его, то холод пробирал, то подъём одолевал он, то спуск, выбивался из сил, спотыкался и даже скатывался по каменистому склону, но упорно следовал за голосом.
— Сюда, сюда, — то и дело слышал он. Шёл бегемот.
Шёл с закрытыми глазами.
До слуха его доносились разные звуки, и он догадывался: то лес шумит, то ручей журчит, ветер завывает в ущелье, листья падают. И чувствовал, по траве ли шёл или по песку, по камням или мягкой земле.
Наконец, одолев ещё один склон, он услышал:
— Пришли.
Бегемот остановился.
Он стоял и ждал, когда же ему разрешат открыть глаза.
Но ласковый голос больше не слышался.
А бегемот боялся, что если раньше времени откроет глаза, то все его мучения по дороге сюда окажутся напрасными, и он снова увидит свою лужу.
Внезапно что-то приятно, нежно коснулось его лба.
Бегемот понял — это тайный знак. И открыл глаза.
Он стоял на горке, а перед ним простиралась пёстрая, цветущая долина, за которой далеко-далеко всходило солнце.
Тепло его лучей и почувствовал бегемот на лбу.
От радости у бегемота заколотилось сердце.
Именно эту долину видел он, когда засыпал.
Но тогда не порхали над ней эти яркие бабочки, на крыльях которых радужно сияли лучи.
Сон редко сбывается, но уж если сбудется, окажется намного прекрасней того, что снится человеку.
Постойте, а почему — человеку, мы же о бегемоте рассказываем!
Надо было написать так: Сон редко сбывается, но уж если сбудется, окажется намного прекраснее того, что снится бегемоту.
Но в таком случае вы подумаете, что я веду речь только о бегемоте. А я, как вы наверняка уже догадались, и людей имею в виду, рассказывая эту историю.
Чтобы не погрешить против истины и сказать то, что хочется, напишу так: Сон редко сбывается, но уж если сбудется, окажется намного прекраснее того, что снилось увидевшему сон.
В этом-то суть — снится ли тебе сон. Одно существо отличается от другого именно этим — снится ли ему сон.
Возможно, кому-то мои слова не придутся по душе, но я всё же скажу: у человека и бегемота, которым снятся сны, больше общего, чем у двух людей, из которых один видит сны, а другой нет. И добавлю, хорошо бы соединить слова «сон» и «видеть» в одно, и каждого, кто достоин, называть «сновидцем».
А достойного определить легко.
Сидим мы, скажем, в парке, а по аллее идёт человек, посмотришь на него, и ясно — ему снятся сны. И в душе у нас сами собой рождаются строчки:
