Ex libris
— Что тут произошло с бриллиантовым ожерельем, которое вы купили от имени королевы?
Роган бледнеет. К этому вопросу он не готов.
— Сир, я вижу, меня обманули, но сам я никого не обманул, — запинаясь говорит он.
— Если это так, дорогой кузен, вам беспокоиться нечего. Пожалуйста, объясните все.
Роган не в состоянии отвечать. Он видит перед собой безмолвную и возмущенную Марию-Антуанетту и не может вымолвить ни слова. Его замешательство вызывает у короля сострадание, он ищет выход.
— Запишите все, что желаете сообщить мне, — говорит король и покидает с Марией-Антуанеттой и Бретёйлем покои.
Оставленный один, кардинал пишет на бумаге полтора десятка строк и передает вернувшемуся королю свое объяснение. Женщина по фамилии Валуа побудила его приобрести это ожерелье для королевы. Теперь он видит, что был обманут этой особой.
— Где эта женщина? — спрашивает король.
— Сир, я не знаю.
— Ожерелье у вас?
— Оно в руках этой женщины.
Король приказывает пригласить королеву, Бретёйля и хранителя большой печати и зачитать заявление ювелиров. Он спрашивает Рогана о полномочиях, которые должны были быть подписаны королевой.
Совершенно раздавленный, Роган должен сознаться.
— Сир, они находятся у меня. По-видимому, это фальшивка.
— Так оно и есть, — отвечает король. И хотя кардинал предлагает оплатить ожерелье, сурово заключает: — Сударь, при сложившихся обстоятельствах я вынужден опечатать ваш дом, а вас — арестовать. Имя королевы мне дорого. Оно скомпрометировано, и я не имею права быть снисходительным.
Роган настоятельно просит избавить его от такого бесчестия, ведь сейчас он должен перед ликом господним для всего двора служить праздничную мессу. Король, мягкий и доброжелательный, колеблется, его трогает глубокое отчаяние обманутого человека. Но теперь Мария-Антуанетта уже не в состоянии более сдерживаться, со слезами гнева на глазах она кричит Рогану, как смел он думать, что она, не удостоившая его в течение восьми лет ни одним словом, выбрала его себе в посредники для заключения каких-то тайных сделок за спиной короля. На этот упрек кардинал не находит ответа: он и сам теперь не понимает, как позволил втянуть себя в эту дурацкую авантюру. Король выражает сожаление и заключает: — Надеюсь, вы сможете оправдаться. Но я должен поступить так, как велит мне долг короля и супруга.
Разговор подходит к концу. В переполненном приемном зале с нетерпением и любопытством ждет вся придворная знать. Мессе пора бы уже давно начаться, почему она задерживается, что там происходит?..
