Во всей Индии, заявил Аш, не найдется столько золота, чтобы купить Дагобаза. В подтверждение он научил жеребца брать препятствия, выступил с ним на соревнованиях по кроссу и выиграл, опередив ближайшего соперника на пятнадцать с лишним корпусов (к великому расстройству букмекеров, которые, зная, что этот конь прежде не участвовал в скачках, опрометчиво предлагали ставить против него), и почти целый месяц ездил на плац-параде на нем, а не на более опытном коне, которого приобрел по прибытии в гарнизон. Дагобаз, хотя и не знакомый с тонкостями строевой подготовки, быстро приноровился держать шаг и, если не считать одной попытки вырваться из строя вперед, вел себя так, словно учился этому с рождения.
– Для него нет ничего невозможного! – заявил Аш, хвастаясь Дагобазом перед Сарджи. – Этот конь разумен, как человек. И вдобавок гораздо умнее большинства людей. Клянусь, он понимает каждое мое слово. Он думает головой, честное слово. Из него получился бы отличный поло-пони, но мне не нужен еще один, а потому я буду на нем просто ездить и… Ты видел, как он перемахнул через ирригационный канал с колодцем на ближнем берегу? Перелетел, точно птица. Ей-богу, его нужно было назвать Пегасом. Полковник говорит, я могу выступить с ним на бомбейских скачках следующей зимой, если еще буду здесь.
– А ты собираешься покинуть Ахмадабад раньше?
– Не собираюсь, – сухо поправил Аш. – Всего лишь надеюсь. Разве я не говорил тебе, что отбываю здесь наказание? Я временно прикомандирован к части. В марте будет год, как я здесь, и существует вероятность, что равалпиндские силы смилостивятся и дадут знать, что я могу вернуться в свою рисалу.
– Что за силы такие? – с любопытством спросил Сарджи.
– Боги, – беззаботно ответил Аш. – Оловянные боги, которые одному говорят «уйди» – и он уходит, а другому говорят «приди» – и он приходит. Я получил первый приказ и по необходимости подчинился; теперь я надеюсь получить второй.
– И что тогда? – Сарджи пришел в легкое замешательство, но говорил вежливо. – Что будет с Дагобазом? Ты возьмешь его с собой?
– Разумеется. Ты же не думаешь, что я расстанусь с ним, правда? Если я не смогу взять его с собой иным способом, я поеду на нем обратно. Но если меня оставят здесь чахнуть еще на год, я возьму его в Бомбей на скачки, и весь полк собирается поставить на него все до последней рубашки.
– Рубашки?
– До последней рупии. Они поставят на него все деньги, какие найдут.
