Жизнь здесь текла в согласии со знакомым распорядком: подъем, конюшни, стрелковая подготовка и служебные часы. Но в плане светского общения Аш сделал приятное открытие – присутствие старой знакомой по пешаварским дням, не кого иного, как миссис Виккари, чьего мужа недавно перевели в Гуджарат. Удовольствие от встречи было взаимным, и вскоре бунгало Эдит Виккари стало для Аша вторым домом, ибо она по-прежнему оставалась заинтересованным и сочувственным слушателем. В последний раз Аш виделся с ней еще до отступничества Белинды и своего побега из полка за границу в Афганистан, и у него было что рассказать ей.
Что касается работы, тут у Аша возникли трудности в части владения местным наречием. Когда-то давным-давно он научился гуджарати от одного из участников отцовской экспедиции, но с тех пор все забыл, а потому ему пришлось начинать с нуля и, как любому новичку, усиленно заниматься, чтобы овладеть языком. Возможно, то, что в раннем детстве он говорил на нем, помогло Ашу сделать большие успехи, чем он сделал бы в ином случае, – безусловно, товарищи-офицеры, не знавшие его истории (хотя прозвище «Панди» последовало за ним в Ахмадабад), были поражены скоростью, с какой он изучил гуджарати. Впрочем, полковник Помфрет, тридцать лет назад встречавшийся с профессором Хилари Пелам-Мартином, а впоследствии прочитавший по меньшей мере один том из монументального труда профессора «Языки и диалекты Индийского субконтинента», не видел ничего странного в том, что его сын унаследовал лингвистические способности. Полковнику оставалось лишь надеяться, что молодой человек не унаследовал в придачу оригинальных взглядов своего родителя.
Но поведение Аша в первые несколько месяцев службы не давало никаких поводов для тревоги. Он выполнял свои обязанности в высшей степени удовлетворительно, пусть и без особого энтузиазма, и прослыл среди младших офицеров «скучным малым», поскольку не выказывал ни малейшего интереса к карточным играм и вечерним попойкам в офицерском собрании. Все сходились во мнении, что, возможно, виновата здесь жара – летняя температура воздуха могла повергнуть в уныние самого жизнерадостного человека – и с наступлением холодного сезона он станет более общительным.
Однако холодный сезон наступил, а ничего не изменилось, разве только мастерство, проявленное Ашем на поле для поло, оказалось достаточно незаурядным и отчасти искупило тот факт, что он оставался все таким же замкнутым и по-прежнему не пытался принимать участие в увеселительных мероприятиях военного городка, при каждой возможности отказываясь от приглашений на карточные вечера и пикники, а равно от участия в различных играх типа «заяц и собаки» или в любительских спектаклях.
