И не пахнет от него, как от бомжа, пахнет печным дымом да свежей травой, смолой и грибами.
Вот и этот пришелец производил впечатление такого деревенского «гида». Одежда – ватник на голое тело, засаленный картуз да потерявшие всякий вид штаны, так что даже непонятно, чем они были изначально: джинсами или костюмными брюками. И физиономия у гостя соответствующая: недельная щетина, заплывшие глазки да нос картошкой, а в углу большегубого рта торчит погасшая папироска.
– Что, Наблюдатель, опять прикурить попросишь? – устало ухмыльнулся Игрок.
– И это – тоже, – ответил Наблюдатель.
Он чуть пошевелил пальцами – и один из языков Костра яркой бабочкой вспорхнул к его лицу. Папироска задымилась, добавив к трудноуловимым запахам тумана удушливую вонь плохого табака.
– Но я по другому вопросу.
Наблюдатель расположился на одном из валунов, окружавших костер, и тяжело посмотрел на Игрока:
– Ты очень вовремя стал вспоминать о Безумце.
Игрок кивнул:
– Да, это – один из моих талантов. Я часто думаю именно о том, что важно.
– Вот и хорошо. – Наблюдатель помолчал и продолжил: – Фрейя ненавидит тебя.
– Я это знаю.
– Я знаю, что ты знаешь. Вряд ли и то, что я тебе скажу, будет для тебя в новинку. Ты помнишь, почему Учитель захотел остановить Лофта?
– Потому что распространяемое им безумие, извращающее любые законы, испугало слишком многих. А мне было жаль – мы даже не успели с ним толком поговорить. Хотя и собеседник он не из лучших. Иногда мне казалось, что ему все равно: слушают его или нет. Он говорил, споря с самим собой.
– Теперь многое изменилось, – сказал Наблюдатель.
Игрок напрягся, поняв, что собеседник прав:
– Да, изменилось. И прежде всего я.
– И ты, и Фрейя. Кроме того, появились другие заинтересованные…
– Зачем ты напоминаешь о моей ошибке? – почти искренне обиделся Игрок. – Для того чтобы понять Хаос, нужно стать им… но я не смог.
– Зато смог другой, который был когда-то тобой, – садистски ухмыльнулся Наблюдатель.
– Этот недоделок не понимает, что он творит.
– Зато понимаешь ты. И отвечать тебе, – еще шире улыбнулся Наблюдатель. – Так что подумай, при чем здесь Лофт.
– Я знаю только одно: то, что я ничего не знаю о том, что с ним сейчас происходит. И происходит ли вообще что-то.
Игрок пожал плечами и даже отвернулся к огню, демонстрируя, что этот разговор ему совершенно не интересен.
– Зато Фрейя знает, – тихо процедил Наблюдатель.
– Я же не залезу к ней в мозги, – отмахнулся Игрок. – Она не позволит.
