— Нам? Ты имеешь в виду себя, меня и Лилиан?
Голландский соус вкупе с яйцами по-бенедиктински, которые он съел полчаса назад, подступили к горлу.
— Как хочешь.
Лилиан окинула его проницательным взглядом.
— А чего хотите вы, мистер Эванс?
Ее лыжный костюм был темно-синий, цвета северного неба перед наступлением темноты, а бирюзовый свитер под ним делал ее кожу светящейся, словно теплая слоновая кость. Светлые густые пряди мягко падали на плечи. Как давно он не зарывался пальцами в женские волосы…
Тимоти резко одернул себя. Что-то слишком часто в последние несколько дней его посещают подобные мысли. О том, чего он хотел, даже страшно было подумать. Во сне или наяву Лилиан Моро стояла у него перед глазами двадцать четыре часа в сутки.
— Я не хочу вам мешать, — сказала она, не дождавшись ответа.
— Вы не помешаете, — пискнула Стефани. — Мы с папой можем покататься вдвоем в любое время.
— В таком случае ты счастливица, — серьезно сказала Лилиан, заправляя выбившуюся прядь волос девочке за ухо; и Тимоти вдруг заметил, что неотрывно смотрит на тонкие аристократичные пальцы с безукоризненно накрашенными ногтями. — Как правило, отцы слишком заняты, чтобы тратить много времени на дочерей.
Стефани бросила на него выразительный взгляд.
— Скажи ей, чтобы пошла с нами, пап!
Загнанный в угол Тимоти пожал плечами.
— Конечно, — сказал он с чрезмерным радушием. Как он мог отказать этой парочке, смотрящей на него с мольбой, словно оголодавшие беспризорники? — Встретимся на верхней площадке подъемника в одиннадцать.
— Буду ждать с нетерпением, — сказала Лилиан и кивнула в сторону столовой. — Может, вы хотя бы выпьете с нами кофе, мистер Эванс? Мы обе будем очень рады этому.
Мы обе будем рады этому. Словно он здесь посторонний!
Скрыв раздражение, он взглянул на часы.
— Думаю, я смогу выкроить еще несколько минут.
— Почему вы называете его мистер Эванс? — спросила девочка у Лилиан, когда они сели. — Обращайтесь к нему по имени, как и все остальные.
Женщина обхватила изящными пальцами чашку кофе с молоком и снова пронзительно посмотрела на Тимоти из-под длинных ресниц — так, словно без труда читала те мысли, которыми он совсем не хотел делиться с ней.
— Потому что он называет меня мисс Моро.
Стефани возмущенно уставилась на отца.
— Скажи ей, па.
— Сказать ей — что? — Он неловко поерзал на стуле и принялся тщательно размешивать кофе, в котором не было ни сахара, ни молока.
— Что она может называть тебя Тимом. А ты будешь называть ее Лилиан.
