Вечером того же дня на квартире отставного полковника русской армии Ромуальда Траугутта произошло небольшое собрание.
— Господа, что дальше делать будем? За минувшие две недели силами этого варвара восстание практически подавлено. Причем, без особой крови.
— Вы хотите продолжить? Вам Старого замка не хватило? Вы разве не поняли, что этот князь совсем из другого теста? Он тут был всего только с ротой верных солдат и вся Польша содрогнулась. А если он вернется с полком? Или с корпусом?
— И что он сделает? Начнет бойню?
— Зря шутите, вы уже в курсе, почему наши французские друзья так поспешно бежали?
— Он вышел на них?
— Все намного печальнее. Я тут навел кое-какие уточняющие справки и ужаснулся. Люди Александра методично вырезали значительную часть сети наших конспиративных квартир и явок. Причем очень быстро! В день бралось по два-три десятка квартир. Не знаю как вы, я не желаю с этим человеком играть в подобные игры.
— Боитесь?
— Да, господа, боюсь. Вы разве не поняли, с чем мы столкнулись? Две недели господа! Две недели! Он малыми силами разрушил за две недели то, что мы готовили несколько лет. И у меня есть все основания полагать, что Александр еще оглядывался на отца.
— Оглядывался? Куда там! Он творил какое-то жуткое беззаконие! Если Его Императорское Величество узнает о том, что Александр тут вытворял, еще неизвестно, кто кого бояться будет!
— Вы в себе?
— А что?
— Во-первых, императору на руку подавление восстания, то есть, никакого наказания не будет. Во-вторых, через некоторое время в Польшу приедет несколько конных экипажей и виновные в подобном демарше вымрут вместе со своими родами. Александр же ясно дал понять, чем нам грозит непослушание.
— Тогда нужно Александра убить!
— Верно. Но как? Это же не Николай. Вы его видели.
— А я и не говорю, что будет просто. Мы повторим тактику, которая дала успех с Николаем — будем устраивать регулярные покушения в надежде, что одно, по счастливой случайности, достигнет намеченной цели.
— Не боитесь, что его люди смогут выйти на нас?
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского! По крайней мере, мы попробуем, ибо пока Александр жив, Польша никогда не обретет независимость.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, но и не заедает горе луком. Хотя, наверное, вы правы. Нам нужно попробовать избавиться от него. Но меня тревожит характер этого человека. Что-то мне подсказывает, что ошибись мы один раз, и обретать независимость будет уже нечему.
