в) На латинском Западе никогда не было ни молитвенного троеперстия, ни благословляющего имянословия, ни речи о них, ни какого-либо разделения между молитвенным и благословляющим жестами. Поэтому греки не могли научиться всем этим удивительным вещам в униатских училищах.
Кем же и чем была вызвана анафема Стоглавого собора на крестящихся не-двуперстно, если русские, судя по памятникам изобразительных искусств, повсюду крестились только двуперстно, а анафемы в более древних русских книгах, переведенных с греческого, писались греками и имели в виду не-двуперстников — греков? Можно с большой степенью вероятия ответить, что в это время в России уже многие узнали о новом перстосложении у греков (полностью скрыть которое от русских грекам — милостынесбирателям, часто и подолгу жившим в Москве, было, конечно, очень трудно или невозможно, хотя и очень желательно, и о котором рассказывали русские, побывавшие в греко-язычном Mipe) и церковные власти надеялись так (пригрозив анафемой и русским, и прибывающим в Россию грекам) предотвратить его распространение у себя. Таким образом, постановление русского Стоглавого собора в 1551 г. против всякого не-двуперстия отметило момент широкого распространения не-двуперстия (конкретно — троеперстия) у греков на 20 лет раньше даты, указанной дьяконом Федором (что демонстрирует его, как историка, точность и объективность). Широко распространенное у греков троеперстие не могло, конечно, не «просочиться» и в Россию, что и сделало анафему Стоглавого Собора срочно необходимой. Имеется и свидетельство русского человека (инока Александро-Ошевенского монастыря Феодосия), записанное им в 1567 г., что он знаменовался крестом триперстно ([23, с.169]). Зародиться же где-то в греко-язычных странах молитвенное троеперстие могло, конечно, и значительно раньше, постепенно в течение некоторого времени распространяться по греко-язычному Mipy (проникая понемногу и в Россию), и «отметиться» в греческих документах, их русских переводах и русских книгах, в том числе и подпасть под проклятия, цитированные в [46] и [54.
Я написал коротко: «зародиться и распространяться»; правильнее было бы сказать: постепенно перейти из бытовой сферы, где троеперстие жило непрерывно с античных времен и дожило (как «жест убеждения») до наших дней, в сферу сакральную и стать молитвенным жестом. В его первом значении — бытового жеста убеждения — этот жест можно увидеть в Италии и итальянских художественных фильмах, и убедиться в том, что это его значение живо доныне.
