На поверку буквально распираемый энергией Рогозин остро чувствовал свою невостребованность. И откровенно нарывался. В Кремле этих «страданий молодого Вертера» то ли не замечали, то ли не хотели замечать... Когда в эфир ТВЦ вышел скандальный ролик «Родины» «Очистим Москву от мусора», где под мусором надо было понимать лиц нерусской национальности, Рогозину был объявлен тотальный информационный бойкот. Партия лишилась регистрации на выборах в законодательные собрания в 7 из 8 регионов. Чем сильнее партию клеймили, тем выше поднимался ее рейтинг. Эксперты предрекали сокрушительную победу на выборах в Мосгордуму, но Мосгорсуд снял «родинцев» с выборов. Верховный суд это решение не отменил. Через четыре месяца Рогозин лишился поста лидера партии, затем и главы фракции. Формально — по собственному желанию.
Одни считали, что виной всему наполеоновские амбиции Дмитрия Олеговича, возмечтавшего возглавить «партию революции» с прицелом на Кремль. Другие все списывали на личную обиду Рогозина, которого власти активно задвигали за кулисы. Третьи не сомневались, что Рогозин стал жертвой политтехнологий. Мол, «Родину» придумали лишь затем, чтобы отобрать электорат коммунистов. Когда же перепуганный Зюганов согласился на условия Кремля, то партия Рогозина оказалась лишней гирькой в сложившейся системе сдержек и противовесов. Были мнения и повысоколобее: мол, «Родина» перешла ту тончайшую грань, которая отделяет социал-патриотов от национал-социалистов.
Тем временем Дмитрий Олегович засел за мемуары. Но не успокоился. Занялся сначала организацией националистического «Русского марша». А вскоре, на восстановительном съезде Конгресса русских общин, был избран председателем...
Нападающий
В Кремле, судя по всему, на Рогозина зла не держали. Или решили все-таки использовать неуемную энергию Дмитрия Олеговича в мирных целях. Сначала предложили пост губернатора Воронежской области. Рогозин предложение отверг, сочтя должность себе не по размеру. Наконец, в ноябре 2007 года международный комитет Госдумы и Совет Федерации одобрили его кандидатуру на пост постпреда России при НАТО.
Это было то, о чем он мечтал. То, что было неудобоваримо в Москве, — коктейль из патриотических чувств, приправленный широкой публичностью и собственными наполеоновскими амбициями, — в Брюсселе гармонично смешалось воедино.
Принимая пост, Дмитрий Олегович сразу разъяснил: его назначение — инициатива исключительно Владимира Путина. Его должность — «посол-плюс», или «суперпосол». А это означает прямую линию связи с Кремлем и минимальное вмешательство со стороны МИДа. Его полномочия будут простираться столь широко, сколь нужно, чтобы вколотить в головы чиновников из НАТО точку зрения России.
