— А ты с Фусенко еще общаешься? — поинтересовалась мать, — он столько раз тебя подводил. Очень ненадежный человек. Я помню, как ты переживал, как чуть заказ из-за него не потерял… Столько нервов, столько нервов!
— Да ну, ма… Знаю, что не надежный, знаю, что трепло. Проспать может все на свете, забыть и все такое… Но, он мой друг, понимаешь? Я с ним чувствую себя на одном уровне, на одной волне, есть о чем поговорить. Что еще сказать? Если с ним не работать, а общаться — прекрасный человек, он же умный, каких мало. Действительно умный. Я решил так — дружим, а делами не занимаемся, если хотим сохранить отношения. Не обязательно вместе строить заправки, можно просто рыбу ловить.
— Ну и правильно, — согласился отец, — перезвони ему, он ждет.
Я набрал номер Фусенко, долго слушал в трубке гудки (в это время он, наверняка, судорожно искал мобильный, закинутый в самое недоступное место и ругал всех окружающих), улыбнулся, представив эту картину, его красное от возмущения лицо и, услышал голос Фусенко.
— Привет. Трубку спрятали, еле нашел…
— Ясное дело, враги постарались, — я засмеялся.
— Рад, что ты приехал. Тебе отец про рыбалку сказал?
— Сказал. Когда едем?
— Завтра в два я за тобой заеду. У меня все готово. На Северский Донец поедем, там у нас домик маленький… Ну, не у нас, у знакомых, но, все равно, что у нас… Не важно… Ты только одежду и обувь возьми, старые, что не жалко.
— В каком смысле — не жалко? — не понял я.
— Совсем не жалко, выкинуть.
— А зачем выкидывать?
— Ты возьми, так надо.
— Хорошо, найду что-нибудь у отца. Странная рыбалка — вещи надо выкидывать, — я недоуменно пожал плечами.
— Отличная будет рыбалка. Тебе понравится, — уверил меня Фусенко.
— Не сомневаюсь, — однако, я сильно сомневался.
— Ну все, завтра в три. Не забудь!
— Это ты не забудь, я тебя знаю.
— Я не забуду.
— Не верю. Хотя… Ладно… Все, пока.
— До завтра.
Родители обрадовались, узнав, что я не уеду немедленно, отец начал рыться в гардеробе, вытащил старый спортивный костюм, свитер, кеды и ветровку. «Отлично!» — оценил я его находки.
— Примерь, — предложил он, указывая на одежду.
— Да ну, зачем? Мне же не на концерт идти… Тебе этого не жалко? Судя по всему, домой эти вещи не вернутся.
— Чего жалеть? Они уже сто лет пылятся без дела.
— Ну, хорошо. А рюкзак есть старый?
— Вещмешок армейский где-то завалялся…
— Отлично! Найди, пожалуйста. Постой… Это не он, случайно?
— Он, точно! В него и надо все сложить…
— А термос с чаем сделать? — мама из кресла наблюдала за нашими приготовлениями.
