— Поездка займет шесть месяцев, плюс-минус несколько недель. Три месяца в Гонконге, потом еще три месяца в Гвадалахаре и Хуаресе. А поскольку ты любишь путешествовать, думаю, командировка станет настоящим праздником. Это будет грандиозный бал.
— Скорее длинная попойка. Но я вряд ли смогу поехать. В ноябре откроется моя выставка в Санта-Фе. Ради такой выставки многие художники готовы заложить душу дьяволу. Ты же не хочешь, чтобы я отказывалась?
Арчер умоляюще протянула к нему руки.
— А как же я? Какого черта делать мне? Остаться дома и упустить шанс, который выпадает раз в жизни?
— Конечно, нет. Только подумай немного и обо мне. Двадцать четыре года я всегда была рядом с тобой. Неужели теперь я не имею права посвятить эти шесть месяцев себе?
Арчер закусила губу. Час назад, отстаивая творческую жизнь Марианны, она не предполагала, что будет вынуждена отстаивать и свое право на творчество.
— Черт возьми, Арчер, ну какое значение имеют для тебя шесть месяцев?
— Если я уеду из города, подведу Лиз, музей и другие галереи, которые рассчитывают получать мои работы регулярно, то через полгода не смогу запросто начать все сначала. Меня уже не будут принимать всерьез.
— Не сказал бы, что ты сильно нуждаешься в деньгах. — В голосе Луиса появились обвиняющие нотки.
— Ты прав. Я бы делала скульптуры даже бесплатно. Я не только хочу, я должна это делать. У меня за плечами часть жизни, и все время я жила для других — для родителей, для тебя, для наших сыновей. Впервые я имею шанс сделать что-то для себя.
— Я думал, тебе нравится быть женой и матерью.
— Да, нравится. А еще мне нравится быть художником! Я хочу достичь большего, уж ты-то должен понимать это лучше других.
Луис быстро подошел к ней, взял ее за руки, заглянул в глаза.
— Но я хочу, чтобы мы поехали вместе. Ты — моя жена и должна быть рядом. Ты мне нужна.
В спальне повисла гнетущая тишина. Арчер поразило искаженное волнением лицо мужа. Он все сильнее сжимал ее руки.
— Ну, пожалуйста, дорогая. Это так много для меня значит.
Еще немного, и она не выдержит, сдастся.
— Если бы ты попросил меня об этом полгода назад, я без колебаний отправилась бы с тобой хоть на край света. Но ни один художник, если он в здравом уме, не откажется от участия в музейной выставке, особенно, если там одновременно будет такой художник, как Роман Де Сильва.
— Понятно. Ты уже все решила, — неожиданно капитулировал Луис.
Капитуляция не доставила ей никакого удовольствия, она не любила разочаровывать мужа.
