– Ну как?! – закричал Вовка. – Кто из вас Маша?!
Близняшки, одинаково нахмурив брови, удивленно посмотрели друг на друга.
– Володя, – попыталась успокоить сына Галина, – почему ты решил, что это была именно Маша?
– Так вы что? Думали, что я потерялся? – Вовку самого затрясло от ужаса, когда он представил, что пережили его родители.
– Володя, ответь! Кому ты сказал, что уходишь ночевать к Рае? – настойчиво повторила вопрос Галина.
– Ну, Маше... или Даше, какая разница-то? – с досадой ответил Вовка. – Почему она не передала-то?
Слово «она», произнесенное в отношении сестер, звучало непривычно.
– Она что, была одна, когда ты ей это говорил? – спросила Галина.
– Ну да, – кивнул Вовка, – я еще спросил: «Ты кто? Маша или Даша?»
– И?
– Она сказала, что Маша. Я ей сказал, что сил нет домой бежать, поэтому пойду спать на сеновал к тете Рае. Ну, ты что? Не помнишь? – Вовка переводил взгляд с одной сестры на другую, не зная, кому же адресован его вопрос.
– Видимо, заспала, – наконец, сказала одна из девушек. – Извините, не помню...
– Слава Богу, что все нашлись, и все хорошо закончилось! – облегченно сказала Рая, вставая. – Пойду, а то мои сейчас просыпаться начнут, есть захотят.
– Раечка, – попросила Галина, – ты зайди по пути ко всем, скажи, что нашелся...
Раздраженная очередным скандалом, Оксана вышла на кухню и увидела лежащую на столе записку: «Оксаночка, извини, пожар. Надо срочно уехать. Тороплюсь на электричку. Не скучай. Александр».
Оксана села на стул и тяжело вздохнула. «Ну и слава Богу! – подумала она. – Ни к чему ему видеть эти наши истерики. Да и все равно не дала бы она нам нормально пообщаться. По каждому поводу и без повода будет дергать».
Оксана открыла газету с отмеченными телефонами потенциальных сиделок и начала один за другим их набирать. Одна женщина сказала, что может приходить один раз в день, ставить уколы, менять памперсы и кормить, но сидеть постоянно не будет. Оксану это не совсем устраивало, и она продолжила обзвон. Идеальный вариант, который она себе представляла, это одинокая женщина, согласная жить у них в квартире и выполнять все капризы матери. Список закончился, а такого варианта, увы, не нашлось. Оксана загрустила. Вдруг из комнаты Елены Сергеевны снова раздался требовательный крик, плавно переходящий в жалобный стон. Оксана, сглотнув ядовитую слюну, встала и обреченно пошла в комнату матери.
– Ну что опять случилось? – спросила она.
– Ой! Ой! – жалобно скулила Елена Сергеевна. – Судорога! Ногу свело! Ой!
