Товарищи любили и ценили Федора за большую его душевность, искренность и человечность, за то, что он за все брался и делал с большим сердечным огнем и энергией. «Пламенная душа», — говорили о нем его друзья Гастев, Звездов, Гольцман. Где-то в поселке заболел ребенок, всю ночь провозится с ним Федор и не успокоится до тех пор, пока ребенку не станет легче. К своим детям он относился с трогательной нежностью. Уставая от тяжелого физического труда, он еще и дома подолгу возился с детьми, помогал мне кормить их, укладывать спать; в морозные ночи он заботливо завертывал детей в свою медвежью шубу. Федор сам шил детям одежду и обувь.
Вспоминаются мне незабываемые вечера встреч наших друзей-ссыльных. Товарищи забегали к нам «на огонек» — один, другой — и вот уже в комнате негде повернуться: сидели на полу, на подоконниках. Делились своими мечтами, возникали и споры. Большое оживление в такие беседы вносил Николай Шапшал, Анна Григорьевна Тененбаум и Гаевский. Это были образованные, начитанные люди, умевшие все объяснить, вовремя сострить и пошутить. Они вносили много тепла и веселья в наши споры. Не состоя ни в каких партиях, они сочувствовали большевикам.
Верная дружба товарищей помогала переносить невзгоды и скрашивала нашу жизнь в ссылке. Заброшенные в глушь, за тысячи верст, оторванные от всего близкого и дорогого сердцу, но согретые теплом дружбы, мы не падали духом, берегли свои силы и верили в торжество победы своих идей.
Часто в морозные дни мы гурьбой шли в тайгу. Пели там песни, резвились, как дети, водили хороводы, играли в снежки, катались вместе с детьми на санках и заводили разные игры. Сколько красоты было в этих простых дружеских встречах!
Вспоминаются мне отдельные случаи из взаимоотношений местных жителей с Федором. Говорили о чем не иначе, как «душа человек», «с таким куда угодно пойдешь». Он частенько бывал в их домах, рассказывал им, какая красивая жизнь будет без царя, когда власть перейдет к народу. Всегда он умел разъяснить, утешить, защитить обиженного.
Помню, в Нарыме задумали построить школу для детей. Из Томска прислали ассигнования и некоторые материалы. Когда здание уже было готово, оказалось, что среди рабочих не нашлось кровельщиков. Федор, не задумываясь, предложил свои услуги и неплохо справился с незнакомым для него делом. Наличники окон и водосточные трубы он украсил даже узорами. Местные жители остались довольны, хвалили его умелые руки. Он смущенно отвечал: «Какие пустяки!».
