— Две ложки.
— Нам надо поговорить. Очень серьёзно.
Надя всыпала сахар себе, потом — Андрею.
— Тебе понравилось то, что было у нас ночью? Понравилось?
Она медленно размешивала чай. Андрей пожал плечами.
— Ну… да. Вобщем, понравилось.
Странный вопрос.
— Это будет твоей работой. — Надя тихонечко, одними зубами откусила бутерброд. — Постоянной работой. За нормальные деньги. Согласен?
Андрей рассматривал стол, икру, чайник. Он не понимал.
— В каком смысле?
— Ты будешь делать это за деньги.
— С тобой?
— Нет.
Туман начал потихоньку рассеиваться. Но только — совсем потихоньку.
— Что ты имеешь в виду?
— Моя работа, то, чем я занимаюсь — это бизнес. «Женский Клуб». Там собираются женщины, у кого хватает денег. Элита. Будешь их развлекать.
— Элита?
Андрей уже насовсем отвлёкся мыслями от еды. Мужская проституция — вот, чем ему предлагают заняться. Но… какой выбор? Возвращаться в Краснодар и оттуда прямиком в армию?
— Я согласен. — Сказал Андрей совершенно спокойно. Даже сам удивился. А почему, собственно, он должен отказываться? Да и не хотелось вообще думать. Не хотелось решать.
— Надя внимательно смотрела на него.
— Ты точно согласен? Потому что, если так: вечером едешь в Клуб. Сегодня вечером.
— Хорошо. — Андрей снова кивнул. А какие у него варианты?
Надя дожёвывала бутерброд. Андрей потрогал чашку, прикоснулся губами, но чай был горячим. Он опять посмотрел на икру. Интересно, а что скажут родители, когда узнают? Но, ведь, они не узнают. А если случайно? Кто-нибудь?.. Андрей взял пальцами бутерброд. Икра не показалась ему вкусной.
Помещение, где располагался «Женский Клуб», раньше принадлежало диско-бару. Потом его взяла в аренду некая частная фирма. Сейчас тут формально ничего не находилось. Фирма исправно выплачивала, что было положено. Ещё Надя сказала, что она тут — неглавная. А кто главнее — неважно. Важно, чтобы Андрей держал язык за зубами.
— Всё, что происходит — очень приватно. — Говорила Надя, пока они ехали. — Дело не в том, что мы — бандиты. Просто, среди наших клиентов есть известные люди. Или чьи-то родственники. Если информация о том, что такой клуб есть, выйдет наружу, плохо будет всем. Поэтому надо молчать.
Андрей глядел, как суетится за окном Москва.
— И ещё одно. Я ещё не гарантирую, что мы берём тебя. Всё зависит от наших клиентов. Ты им должен понравиться.
Она повернула руль, и машина попала в какой-то совсем небольшой переулок. Андрей увидел церковь. Маленькую церковь. Она почернела, нахмурилась. Андрею вдруг показалось, что церковь плачет… Глупость какая. Разве дома могут плакать? Разве они хоть что-нибудь могут чувствовать?
