— Там кирпичный особняк на опушке стоит, — продолжала старушка, — это вот Артура.
Я догадался, что Артуром звали друга её покойного сына.
— Вы как-нибудь осторожненько туда поезжайте, там много мерзавцев этих… — баба Зоя заплакала, понимая, что жива она благодаря большому криминальному авторитету и всем его прихвостням, грабящим и убивающим невинных людей. — Чтоб им пусто было, гадам, чтоб им… — она зарыдала уже в голос. — Я от Артура больше ни хлебной крошки не возьму, катись он к чертям, — причитала она. — Не буду я больше есть этот хлеб, "кровавый" хлеб! — воскликнула баба Зоя и перекрестилась. Я нежно взял её худую, скрученную ладонь в свою руку.
— Баба Зоя, Господь с Вами! Я Вам обещаю, слышите, обещаю, всё будет хорошо.
Затем я сбегал к машине и взял у Гоши несколько банок тушёнки, пять батонов хлеба (практически всё, что было у того в рюкзаке), несколько упаковок спичек, и отнёс всё это бабе Зое в знак благодарности за посильную нам помощь, и просто из желания хоть как-то ей помочь материально. Потом я рассказал Клопу, что нам нужно ехать в это "Перепахово", и что там, вероятно, много отъявленных бандитов. Тогда мы, посовещавшись совместно с Ярославом и Олегом Ивановичем, попросили бабу Зою приютить у себя на время отца Ярослава с детьми, а сами решили очень осторожно пробраться в деревеньку "Перепахово" и "послушать" в тех краях вероятный сигнал рации, оставшейся в Хонде. Та была не против, и дети с дедушкой отправились в домик.
С Клопом и Гошей мы посмотрели на карте расположение деревни "Перепахово". До неё, действительно, езды было километров пятнадцать-двадцать. Нам нужно было проехать ещё около трёх километров вперёд по трассе, а затем свернуть налево и по дороге, отмеченной на карте как грунтовая, ехать оставшееся расстояние, удаляясь от трассы.
Было около пяти часов утра, когда мы вчетвером: Клоп, Гоша, Ярослав и я выехали в сторону "Перепахово". С трудом отыскав нужную дорогу, мы свернули с трассы и начали углубляться в сторону дремучего чёрного леса, куда и вела та грунтовая, ужасно разбитая дорога. Мы ехали, естественно, с выключенными фарами и очень-очень тихо, то и дело заглушая мотор и прислушиваясь к окружающим звукам. Вокруг стояла гробовая тишина, и только изредка вдалеке можно было услышать волчий вой и чуть ближе "угукание" сов. Можно сказать, нам немного повезло от того, что на улице был морозец, порядка трёх-пяти градусов, и мы относительно легко, хоть и крайне осторожно, продвигались вперёд. Если бы на дворе был, скажем, сентябрь или октябрь, мы бы абсолютно точно не проехали бы и двух километров, а увязли бы по уши в дорожной грязи. Теперь же грязь и глубокая колея были прихвачены морозом, и почва под колёсами была достаточно твёрдой. Хотя пару раз приходилось выходить из машины и толкать её, когда та, всё же, проваливалась колесом в не успевшие как следует промёрзнуть грязевые ямы. Таким образом, минут за сорок пять мы преодолели километров восемь. Оставалось совсем немного до "Перепахово", если, конечно, мы каким-нибудь образом не сбились с пути и ничего не перепутали.
