Паять-то я с горем пополам научился. Но разница между мною и ребятами из цеха от этого нисколько не уменьшилась. Дело ведь не в умении обращаться с паяльником, а в знаниях. Все они закончили или радиотехнический техникум, или по крайней мере радиотехническое училище при заводе. А я?
Конечно, и я мог бы поступить в радиотехнический техникум, проучиться там сколько положено. Но я видел их книги: даже рассматривать в них картинки мне скучно. Здешние ребята роются в этих книгах с увлечением, листают, что-то ищут, кричат: «Ага, вот!». А мне они не интересны. Я не создан для точных наук.
Это у меня наследственное. Папа — тот вообще ничего не умеет делать руками. В этом отношении он еще бездарнее меня Он, например, уже два года собирается вызвать мастера для такой цели: вбить над диваном гвоздь.
На этом диване папа разучивает роли. И хочет повесить над ним бра. Вот уже два года хочет.
Он не. сходит с этого дивана иногда целыми сутками. Лежит на нем, сидит, полусидит, читает, бормочет, ерзает, иногда даже становится на диван ногами и произносит что-нибудь вроде: «Неужели вы не могли прийти вчера?»
«Неужели вы не могли прийти вчера?» — говорит он сначала негромко и укоризненно. «Неужели вы не могли прийти вчера?» — кричит он гневным голосом. «Неужели вы не могли прийти вчера?» — повторяет он на сто ладов, но ему все равно не нравится, и тогда он бросает листки с ролью на пол, вспоминает, что бра до сих пор не повешено, и кричит: «Черт возьми, при таком освещении невозможно работать!»
Его раздражает свет, который падает на его листки с ролью от люстры, и он жалуется всем друзьям. «Такой проклятый век! — говорит он им. — Ни секунды свободного времени! Даже некогда вызвать мастера, чтоб вбить гвоздь». Но друзья его не понимают, и многие отвечают: «Подумаешь, проблема. Вбей сам». «Это бетонные стены, в них гвоздь лезет не так просто, как тебе это кажется, профан!» — говорит папа каждому.
Вбить гвоздь в наши стены действительно не просто. Нужно сначала просверлить дырку, потом вбить в эту дырку деревянную пробку и уже потом в эту пробку вбить сам гвоздь. Даже очень толстые гвозди гнутся, если их пробуют вбить в нашу стену просто так.
Несколько раз папа все же пытался вызвать мастера. Однажды он стоял на диване, декламировал роль, потом бросил листки на пол, и хотя день стоял солнечный, закричал: «Ничего не вижу! Все сам, сам, сам! Помощи ни от кого не дождешься!» И, наступая на разбросанные листки, пошел к телефону. Он уже снял трубку, но тут, привлеченная криком, вошла мама и сказала: «Сегодня же воскресенье. Домоуправление не работает».
