Они долго думали, куда меня деть. Наконец Кирилл Васильевич сказал: «Я могу устроить Сережу корректором». Все вспомнили, что я почти никогда не делаю орфографических ошибок. Бабушка закричала: «Именно корректором! Ах, как я рада за Сережу! Это его призвание!»
Я действительно пишу очень грамотно, хотя правила знаю плохо. Дело в зрительной памяти. Если я увижу какое-нибудь слово написанным, оно у меня в мозгу как бы фотографируется. И я всегда уже пишу его правильно. У меня глаза, как фотоаппарат.
Когда меня спрашивают, как написать какое-нибудь слово — вместе или отдельно, через «о» или через «а», — я отвечаю: не знаю, надо попробовать. У меня такой метод: я пишу это слово дважды — оба варианта обязательно печатными буквами. И тут же безошибочно указываю: писать надо рот так. Все смеются моему методу, но он действует безотказно. На неправильно написанное слово мне неприятно смотреть. Я не умом, а взглядом грамотный.
Папа сказал: «Корректором так корректором. Лишь бы не шатался без дела». И уехал доигрывать свои гастроли. На прощание погрозил мне сначала пальцем, а потом кулаком.
На следующий день мы встретились с Кириллом Васильевичем возле редакции. Долго шли путаными коридорами, наконец он втолкнул меня в маленькую комнату и сказал: «Ольга Павловна, вот юноша, о котором я вам говорил». И ушел.
Ольга Павловна оказалась пожилой женщиной очень маленького роста, с каким-то недопроявленным цветом лица. Своим поведением она удивила меня с первой же минуты. Подошла ко мне и стала смотреть с восторгом. Так мы стояли некоторое время и молчали. Наконец, оглядев меня, она воскликнула: «Это чудесно!» — с таким видом, будто она портниха и очень долго шила мне костюм, и пот, слава богу, наконец сшила, надела на меня и не может сдержать восхищения своей работой.
«Это чудесно, что вы так удачно начинаете свою жизнь! — сказала она. — Вам очень повезло, что вас сразу надоумили стать корректором».
Потом усадила меня на стул, села напротив и стала рассказывать, какой долгий путь исканий и ошибок пришлось пройти ей. Она работала учительницей, управдомом, даже бухгалтером, перепробовала еще много разных профессий, пока наконец не стала корректором. «И все же я нашла свое призвание и вот уже двадцать лет работаю здесь, — сказала она. — Я уверена, и вы полюбите эту профессию. Кирилл Васильевич говорил, что у вас абсолютный слух на слово, это очень важно, я рада за вас. Как замечательно, что вы сразу нашли свой путь и вам не пришлось искать и распыляться».
