Стиснув зубы от досады на собственное любопытство, Трейси почти с жадностью оглядела его стройное тело, задержав взгляд на скрытых шортами поджарых ягодицах. Она отлично знала, как они выглядят без одежды. А также, каковы они на ощупь.
При мысли о том, как часто она впивалась пальцами в обнаженные ягодицы Бена, содрогаясь под ним в заключительных сладостных конвульсиях, Трейси крепко зажала в руке тарелку. Затем, словно увлекаемая неведомой силой, она захватила вторую тарелку и направилась к Фрэнку. Приблизившись к нему, Трейси поинтересовалась с застывшей неживой улыбкой на губах:
— Не желаешь немного перекусить? Вот, могу предложить на выбор сандвичи с сыром, ветчиной или крабами. — Она протянула ему обе тарелки. — Что предпочитаешь?
— Разве ты не знаешь? — улыбнулся тот.
Трейси мгновенно напряглась, молча глядя на него.
— У нас с Бенни одинаковые вкусы, — пояснил Фрэнк, подхватывая двумя пальцами маленький сандвич с крабами и отправляя его в рот. — Во всем, — добавил он.
Трейси продолжала смотреть на него до тех пор, пока не сообразила, что он ни на что не намекает, а просто констатирует факт. Если бы он упомянул о том, что им с Беном нравятся одни и те же женщины, в частности она, Трейси, тогда другое дело! Но на лице Фрэнка не отразилось даже намека на что-либо, напоминающее физическое желание.
Однако облегчение, которое испытала Трейси, не было полным, потому что ее собственного желания хватило бы на них обоих. Похоже, она попала в крутой переплет! Что будет, если Фрэнк и впрямь захочет как-то сблизиться с ней? Разве хватит у нее сил устоять? Ведь с его братом она не способна была проявить твердость, если дело доходило до постели, а Фрэнк просто зеркальное отражение своего брата.
Почувствовав, что у нее ослабели ноги, Трейси оперлась о перила парохода. Голова ее шла кругом.
— Что случилось, Тесс? Тебе плохо? — мягко спросил Фрэнк.
— Нет, все в порядке, — вяло улыбнулась она. — Так, подумала кое о чем. Возьми еще парочку сэндвичей, и я пойду.
Фрэнк так и сделал, а Трейси вернулась к столу под тентом. Там царило оживление. Музыканты как раз завершили долгий тягучий блюз и принялись исполнять более горячую мелодию, от которой кровь быстрее потекла по жилам и большинство пар принялись танцевать. Зарево заката сменилось бархатными летними сумерками, поэтому Фил включил гирлянды лампочек, что создало дополнительное ощущение праздника.
Спустя некоторое время они доплыли до того места, где Фил обычно разворачивал «Нимфу» и вел ее обратно в Сент-Луис. Трейси то и дело скрывалась на камбузе и появлялась вновь, неся поднос с заново наполненными бокалами. Пароходик двигался очень медленно, что позволяло Филу иногда наведываться к туристам. Он закреплял штурвал и выходил на палубу, чтобы внести свою лепту в общее веселье.
