— Послушай, сынок, сходи к зубному врачу.
Дэн принял две таблетки аспирина и запил их большим стаканом воды.
— Ладно, ладно, успею, — отмахнулся он.
Но Энн не желала успокаиваться. Она относилась к своему тридцатидвухлетнему сыну как к ребенку, опекала его и постоянно пыталась им руководить, словно не замечая, что перед ней взрослый и очень привлекательный мужчина.
В свои тридцать два года Дэн был неотразим для любой женщины. Возраст и образ жизни уже провели едва заметные черточки от крыльев его носа ко рту, нанесли морщинки в уголках глаз, но это лишь усиливало привлекательность его лица.
Да, старшим братьям — Гарри был старше Дэна на пять лет, Дэвид — на восемь — было далеко до него. К двадцати годам Дэн превратился в классический образчик мужской красоты — довольно высокий, мускулистый и стройный, смуглый, с иссиня-черными густыми волосами и яркими томными глазами, правильным, резким профилем, чувственной линией рта.
Красота Дэна всегда была гордостью Энн— гордостью, но и великой тревогой. Она знала, что сын нравится женщинам, что многие из них готовы наделать ради него глупостей. Уже в восемнадцать лет у него отбоя не было от назойливых девиц. Однако Дэну уже перевалило за тридцать, а жениться он так и не собирается. И это огорчало ее больше всего. Воспитанная в строгости нравов своим патриархальным семейством, где свято блюли все старые армянские традиции, Энн не могла одобрить легкомысленный образ жизни Дэна, его кратких, ни к чему не обязывающих связей с множеством женщин. Она много раз пыталась поговорить с Дэном на эту тему, но он или отшучивался, или любым путем стремился закончить беседу как можно скорее. Но Энн не теряла надежды, что рано или поздно он все-таки остепенится и женится на подходящей девушке из «их круга». Энн всегда подчеркивала это.
Но сейчас ее больше всего волновала зубная боль Дэна. С больным зубом он словно снова стал ее маленьким мальчиком, который так нуждается в маминой ласке и заботе. И Энн, покачав головой, укоризненно произнесла:
— Я же вижу, как тебе плохо, Дэн. Не валяй дурака, иди скорее к врачу. Конечно, я не забыла, как ты боялся зубных врачей, но ведь теперь-то ты взрослый мужчина, а не семилетний карапуз. Не медли, а то станет еще хуже. В тридцать два года бояться зубных врачей — это же просто смешно! — Она воздела руки к небу, прекрасно зная, как уязвить его мужское самолюбие.
