Про столбы и гудящие провода,
Вторящие гулу земли,
И еще выше звенят облака...
Дама ничего не ответила, видно, не почувствовала, что Петр хотел обВяснить про счастливую возможность держать жизнь в кулаке.
*
Жили-поживали не так давно Максим и Петр. Случилось так, что оба эти кавалера стояли в очереди у пивного ларька, и один из них, а именно Петр, о жизни непутевой заскорбел, что ли, не знаю, или слишком не понравился ему тот двор, где ларек стоял, а только молвил он так:
Через пролив на утлом челноке
Бесстрашный некто плывет,
Отважный, с пламенем в груди,
И брызги пены на ботфортах.
А тут пивная пена, грязь...
А Максим ему в ответ:
А тут пивная пена, грязь,
Но если сквозь туман научишься смотреть,
Увидишь, как с отвагой на челе
Через пролив свирепый мы плывем
И клочья пены на ботфортах!
Петр, услышав это, затопал ногами и заплакал от востор га, да и мало кто из стоявших в очереди смог удержаться от слез, некоторые даже упали и лежали в грязи, распевая песни, и только дама, продававшая пиво, ничего не сказала - от вол нения, что ли. Или, может, плохо расслышала.
*
13
Вот как однажды сказал один кавалер по имени Максим да ме, которая продавала разливное пиво в ларьке:
Как может берег с волною расстаться?
Или гора Фудзи со снегом?
Видела меня вчера
Увидишь сегодня и завтра.
Как может солнце с лучами расстаться?
Услышав это, все, кто был у ларька, заплакали, и так хороши были эти стихи, что других стихов в очереди уже не читали.
