Алекс больше не мог этого выносить. Он повернулся к Дженни.
— Я тоже этого хочу, — произнес он. — Но не знаю, как так сделать.
Произнеся эти слова, он ощутил жуткую слабость и неуверенность. Дженни протянула руку и коснулась его щеки. Она была с ним любящей и щедрой даже тогда, когда он разбивал ей сердце.
— Если ты захочешь, ты поймешь, как это сделать. — Она не обвиняла его, но ее слова были наполнены любовью и страхом. — Но… если этого не произойдет, ты должен спросить себя, действительно ли ты хотел того, что имеешь сейчас. Нужна ли я тебе? Или я для тебя лишь наилучший способ забыть о проблемах и дистанцироваться от своих эмоций и чувств, когда все в этом мире кажется тебе невыносимым?
Алексу стало стыдно. Дженни озвучила правду — отчасти. Он использовал ее, но при этом любил. По меньшей мере, он любил ее прежде. Сейчас он уже не был уверен в своих чувствах. Он лишь надеялся, что ему удастся распутать клубок противоречий и понять, что его любовь к ней по-прежнему жива.
Притянув Дженни к себе, он поцеловал ее в щеку и ощутил на губах ее слезы.
— Я поеду в Шотландию, — сказал он.
Дженни немного обмякла в его руках, но Алекса охватил ужас, пока он неподвижно лежал рядом с ней. Он ужасался возможности обнаружить, что поступал неправильно. Ужасался тому, что в конце концов поймет, что не желает жить с Дженни…
Воздух в горах Шотландии был чистым и свежим. Алекс, поднимающийся по усыпанному мелкими камнями горному хребту, остановился и огляделся.
В зоне его видимости не было ни одного рукотворного объекта. Он не видел даже дома и дороги. Никаких линий электропередачи. Нет даже аэроплана в воздухе. Только скалы, заросли пурпурного вереска, жесткая трава и папоротник-орляк.
И чистое, ясно небо.
Алекс почти поверил в то, что является единственной живой душой на планете. Он понимал, что со временем подобное одиночество станет его угнетать, но прямо сейчас он чувствовал себя упоительно свободным.
— Эй, улитка! Если ты не прибавишь шаг, мы не успеем к обеду, а я проголодался.
Алекс повернул голову и увидел своего брата, который смотрел на него, улыбаясь.
Благодаря такту добродушного и веселого Криса, Алекс имел возможность остаться наедине со своими мыслями. Брат не докучал ему бестолковыми разговорами, пока они поднимались на гору. Он не пел дурацких песен во всю глотку. За это Алекс любил Криса.
Отвлекшись от рассматривания ландшафта, Алекс пошел вперед.
Дженни оказалась права. Ему следовало побыть вне дома.
