Когда же наконец отзвучали последние слова, Петрус, оставив меня на скамейке, вышел вслед за монахами в заднюю дверь. Я разглядывал пышное убранство храма и сознавал, что должен был бы помолиться, однако ничего не получалось. Я ни на чем не мог сосредоточиться: изображения святых казались мне бесконечно далекими, принадлежащими временам, которые минули и никогда больше не воротятся, как никогда не настанет вновь золотой век Пути Сантьяго.
Петрус появился в дверях и молча подозвал меня к себе.
Мы вышли во внутренний монастырский сад. Посередине стоял фонтан, и, присев на край каменной чаши, поджидал нас монах в очках.
- Отец Хавьер, вот пилигрим, о котором я вам говорил, - отрекомендовал меня Петрус.
Монах протянул мне руку; мы поздоровались, и замолчали. Я ждал - вот-вот что-нибудь произойдет, однако слышались только петушиный крик да клекот ястребов, вылетевших на ежедневную охоту. Монах смотрел на меня безо всякого выражения - примерно так же, как мадам Дебриль, когда я произнес Древнее Слово, - и наконец все же первым нарушил долгое и тягостное молчание:
- Сдается мне, мой дорогой, рановато начали вы взбираться по ступеням Традиции.
Я ответил, что мне уже тридцать восемь лет и я с честью прошел все ордалии <Ордалии - ритуальные испытания, где значение имеет не только рвение испытуемого, но и те знамения и предзнаменования, которые появляются в процессе. Понятие возникло в эпоху Священного Трибунала, то есть инквизиции.>.
- Все, за исключением одной - последней и самой важной, - сказал он, продолжая глядеть на меня все так же безразлично. - А без нее все, чему вы научились, ничего не стоит.
- Потому-то я и совершаю Путь Сантьяго.
- Это ничего не гарантирует. Идите за мной. Петрус остался в саду, я же двинулся следом за отцом Хавьером. Пройдя
несколько крытых галерей, миновав гробницу, где упокоились останки короля Санчо Сильного, мы оказались в маленькой часовне, стоявшей несколько на отшибе от основных зданий Ронсевальского монастыря.
Внутри не было ничего, за исключением стола, на котором лежали книга и меч. Но это был не мой меч.
Монах расположился за столом, не предложив мне присесть. Он взял пучок каких-то трав и поджег их, отчего часовню окутал легкий аромат дыма. С каждой минутой происходящее все больше напоминало мне встречу с мадам Дебриль.
- Прежде всего, хочу предостеречь вас, - сказал отец Хавьер. - Путь святого Иакова - всего лишь один из четырех. Это - Пиковый Путь. Он может наделить вас могуществом, но этого еще недостаточно.
