— Ты пытаешься сменить тему разговора. Хорошо. К твоему сведению, я просто не люблю подолгу жить в одном городе. Вот и все.
— Нет. Это страх гонит тебя с места на место. Ты боишься пустить корни.
— Послушай, мы говорили о твоих страхах. А корни мне не нужны.
— Боишься слишком сблизиться с кем-нибудь.
Его губы дрогнули в ухмылке.
— Дорогая, уж с тобой-то мы были так близки, что ближе некуда.
— Физически — да. А я говорю о другом.
— Постой-ка. Не ты ли просила меня об уроках страсти? Секс и есть физическая близость.
— Ты никогда не остаешься до утра. Не просыпаешься в моей постели рядом со мной. Всегда уходишь прежде, чем я открою глаза. Объясни, почему?
— У меня полно работы на ранчо. Я же дал Джимми слово, что присмотрю за хозяйством. Приходится начинать с раннего утра.
— Ты не хочешь просыпаться рядом со мной, потому что так проще. Так наша связь — всего лишь интрижка на одну ночь.
— Милая, я прекрасно понимаю, что это не интрижка на одну ночь. А на две недели. Пойми, я занятой человек.
— Тогда докажи, что я ошибаюсь. Останься до утра. На всю ночь. А я испеку блинов на завтрак.
— Все же мне лучше уйти. Завтра ни свет ни заря пригонят стадо в сто голов. Мне нельзя опаздывать.
— Давай, беги, — крикнула Пейдж ему вслед. — Потому что если ты останешься, то поймешь, что я права.
Ну конечно, она не права.
Джек завел мотор и рванул с места, вздымая клубы пыли.
Боишься сблизиться с кем-нибудь?
Черта с два! Ничего он не боялся. Просто не любил сближаться с людьми. Так было проще: никого не обижаешь, когда охота к перемене мест снова зовет в дорогу. Когда нет привязанностей, нет и обязательств. Не нужно никого бросать. Так легче. Всем.
Джек не хотел вступать в прочные отношения с окружающими и обзаводиться постоянным домом. Не хотел погружаться в размеренное существование довольного жизнью человека, когда все воспринимается как само собой разумеющееся. Именно такую жизнь он вел до смерти жены. Спокойную. Оседлую. Удобную. Счастливую.
Эта мысль так изумила его, что Джек прибавил скорость, словно хотел поскорее от нее отделаться. Черт подери, он счастлив и сейчас! Просто как-то по-другому. Иначе. Он занимается любимым делом, переезжает с места на место, когда захочет, наслаждается всеми радостями жизни и дышит полной грудью, а не влачит жалкое существование. Совершенно очевидно: он счастлив.
Но чем ближе Джек подъезжал к ранчо, тем настойчивее память возвращала его в те дни, когда его жена еще была жива. Как ему нравилось тогда возвращаться домой после трудного дня, проведенного на пастбищах или в конюшнях с отцом. Тогда он часто задумывался о будущем.
