— Я не упрям. Просто технически грамотен.
— Скорее, безграмотен. — Долорес перевела взгляд на Пейдж, которая села у компьютера. — Ты уверена, что здорова? Ты очень красная.
— Здорова, не беспокойся. Наверное, перегрелась на солнце. Почти всю субботу проторчала на домашней распродаже в гараже в пользу нашего кружка «СПГ». Мы пытаемся заработать денег, чтобы купить какое-то помещение для занятий. Или, на худой конец, снять что-нибудь. В нашем клубе такая теснота. И за стулья каждый раз приходится чуть ли не драться с кружком «Любители домашних животных».
— Подожди, разве распродажа проходила не в гараже?
— В гараже.
— Тогда как ты могла перегреться на солнце?
— Я… ммм… постоянно входила и выходила. Некоторые собачки, которых мы продавали, сидели на улице.
Долорес, обладательница самого острого глаза в округе, покачала головой.
— Нет, я чувствую, что что-то с тобой не так. Ты уставшая и взбудораженная. И, похоже, мало спала этой ночью.
— Беспокоюсь, — выпалила Пейдж первое, что пришло на ум, отводя глаза от пристального взгляда коллеги. — У нас в «СПГ» новенькая. Ничего не хочет рассказывать. Сидит молча и слушает. А я же вижу, что ей нужно выговориться. Но из нее и слова не вытянешь. Я всю ночь ворочалась, думала… — Обманывать нехорошо, отругала себя Пейдж. Однако небольшие вкрапления правды, присутствовавшие в последнем предложении, все же примирили ее с этой вынужденной ложью.
— Как ее зовут?
— Дженни Турновир.
— Уж не жена ли мистера Уолтера Джексона Турновира?
— Она самая.
— Милая, радуйся, что она вообще к тебе пришла. Это само по себе уже чудо. Уолтер настоящий тиран. Не могу поверить, что он позволил ей записаться в «СПГ».
— Он, наверное, не знает об этом. — Пейдж припомнила опущенные плечи Дженни, ее застенчивость, страх в темно-карих глазах. А главное — неуверенность. — Скорее всего, так и есть.
— Пожалуй, это единственное разумное объяснение. Уолтер явно ни о чем не подозревает.
— И надеюсь, никто ему не расскажет о ее приходе к нам, не так ли? — Пейдж выразительно посмотрела на Долорес. — Правда?
— За кого ты меня принимаешь?
— За самую большую болтушку во всех южных штатах. По крайней мере это могут засвидетельствовать Деб и все читатели нашего «Вестника».
— Может быть, я много говорю, но всегда знаю, когда следует промолчать. — Заметив недоверчивый взгляд Пейдж, Долорес продолжила: — Клянусь памятью моей матери. Клянусь моим золотым значком!
Пейдж кивнула. Золотой значок был высшей наградой, вручаемой Женским советом горожанину года. Долорес получила его в прошлом году, и он занял почетное место в рамке под стеклом над ее столом. Если она клялась столь почетным призом, значит, ей можно было верить.
