Он сложил руки вместе, поднёс их к губам и показал, что пьёт.
Абориген кивнул.
— Арколола.
Его глаза стали серьёзными и полными сочувствия. Уж он-то знал, что такое жажда.
— Арколола, — повторил он снова мягким, мелодичным голосом, словно это журчала вода по скалам. Он вытянул губы и задвигал ими, как будто пил.
Питер радостно подпрыгнул и захлопал в ладоши.
— Ура, ура! Это то, что нам нужно. И поесть. Знаешь, что такое еда? Е-да, е-да.
Он изобразил работу ножом и вилкой, а потом начал жевать.
Лишь по движению губ абориген понял, о чём речь. Его глаза снова наполнились сочувствием.
— Йемара.
Его зубы защёлкали в унисон с зубами Питера. Белый мальчик ликовал.
— Ты всё понимаешь! Давай скорей свои ямара и арколола, мы голодные.
Абориген повернулся и двинулся направо в кусты. Потом остановился, глянул через плечо и снова пошёл вперёд.
— Курура! — произнёс он.
Он был понят безошибочно.
— Пошли, Мэйми, — радостно крикнул малыш.
И он старательно зашагал вслед за аборигеном. Девочка двинулась медленно и неохотно.
Спустя некоторое время они вошли в лес. Под густой кроной листьев царил полумрак. Белые дети шли неуверенно и часто спотыкались. Их глаза, привыкшие к яркому свету, медленно приспосабливались к тени. Абориген двигался легко и быстро, словно он шёл по знакомым местам. Питер и Мэри едва поспевали за ним.
Здесь было прохладно и тихо, как в парке. Час проходил за часом, а абориген всё шёл, скользя как тень. Скоро Питер начал задыхаться. От пота ему щипало глаза. Он стал отставать. Оглянувшись, Мэри подождала его, и измученный мальчуган схватил её за руку. Девочка была довольна. Ей стало приятно, что Питер вернулся к ней. Она была глубоко обижена, что брат так быстро и легко променял её на дикаря, на голого ниггера. Но теперь всё приходило в норму, он снова был с ней.
— Всё в порядке, Пит, — шепнула она, — я не брошу тебя. — Она обняла его и погладила по голове.
Мэри прекрасно понимала, что маленький мальчик больше всех страдает от голода, жажды и усталости. Неожиданно деревья кончились. Ещё какое-то мгновение их тень покрывала путников, а затем вышли они на простор белого, сверкающего песка. Насколько хватало глаз, их окружали песчаные гребни с редкими выходами скал. Великая пустыня, подёрнутая струящейся горячей дымкой, лежала у их ног.
— Курура, — сказал абориген и двинулся в пустыню.
Мэри остановилась. У неё сжалось сердце. Она не сомневалась, что абориген приведёт их к воде, но как долго им ещё идти? Хватит ли сил у Питера? Она устало опустилась на колени в тени последнего дерева. Брат как мешок повалился рядом. Оба часто и тяжело дышали.
