— Подождите минуточку, — попросила она, снимая с рычага трубку телефона, и после короткой консультации с командиром экипажа сообщила: — Вам придется немного подождать. Сейчас подгонят трап, и тогда можно будет открыть дверь.
Лаура чувствовала себя крайне неловко под взглядами пассажиров, но тем не менее старалась держаться независимо. Она очень не любила привлекать к себе внимание, но желание поскорее вырваться из этой ловушки пересиливало все.
Наконец дверь открыли, и она едва успела добежать до туалета, как ее начало выворачивать. Побледневшая и обессиленная, она взглянула в зеркало, и собственное отражение вызвало у нее чувство брезгливости.
Успокоившись и приведя себя в порядок, Лаура направилась к регистрационной стойке выяснить, каким образом можно забрать багаж. Но было уже поздно. Самолет убегал по взлетной полосе. Тогда Лаура решила позвонить мужу и сообщить, что болезнь заставила ее покинуть самолет. И это было правдой. Никогда она не чувствовала себя хуже, чем несколько минут назад.
— Молли, это Лаура. Джим не занят?
— Миссис Аустин? Я думала, что вы сегодня утром вылетели в Чикаго.
Лаура не знала, как объяснить ситуацию секретарше.
— Рейс задержали. Могу я поговорить с Джимом?
— Мистера Аустина сегодня нет на работе. Доктор Уайт принимает его больных. Но, видимо, вскоре он должен подойти. Ему что-нибудь передать?
Лаура повесила трубку. Странно. Джим всегда на работе сообщает, где находится, даже если отлучается ненадолго.
Лаура поймала такси и попросила отвезти ее в Шерман-Оукс. Когда водитель на развилке на Сан-Диего свернул на север, она пожалела о том, что едет не в Лонг-Бич, а совсем в ином направлении от их старого дома.
Когда бы ни вспоминался их прежний дом, из которого они уехали всего два года назад, Лаура всегда испытывала щемящее чувство невосполнимой потери. Джим был доволен: сейчас у него была прекрасная практика и клиентура, приносящая немалый доход. И Лаура, вздохнув, уже в который раз пообещала себе приспособиться к новому месту и новым друзьям.
Сейчас, в полдень, движение на шоссе в долину стало оживленнее. Машина остановилась у кольцевой развязки перед обсаженной с двух сторон деревьями улицы, ведущей в гору. Лаура расплатилась с шофером и почему-то дала ему сверх счетчика десятидолларовую банкноту. Поблагодарив, он сорвался с места с такой скоростью, будто испугался, что она вдруг передумает и попросит деньги обратно.
Лаура еще раз обвела взглядом дом так, словно хотела попросить у него прощения за все свои неприятные мысли, связанные с новой жизнью здесь. Теперь дом не казался чересчур громоздким, Лаура даже отчасти полюбила его расположение у подножия горы. Он представлял собой довольно живописное зрелище и даже после ужасных оползней не сдвинулся ни на дюйм. Дом был хорош, и Лаура пообещала себе стать в нем счастливой. Да-да! И начать надо прямо сейчас. С сегодняшнего дня никаких жалоб.
