Осторожные шаги нескольких человек заставляют Ника встрепенуться. Вцепившись руками в сломанное сидение, он таращится в темноту, пытаясь не столько разглядеть, сколько понять — кому не спится в столь поздний час? Если это сторожа, то почему они ступают так тихо, ведь большинство мужчин в общине носят резиновые сапоги, которые громко бухают при ходьбе?
Луч фонарика, прорезавший густую тьму, пугает Ника. Все фонари и батарейки к ним, найденные в ЦУМе и других магазинах, давно пришли в негодность.
Этого просто не может быть — работающий фонарик!
Однако не верить своим глазам Ник никак не может — вот к первому лучу присоединяется второй, третий, четвертый. Пятна желтоватого света шарят по арене, по рядам амфитеатра, по спящим, пока, наконец, не сходятся в одной точке: на лежащем возле центрального костра Бабае.
— Э! — тихо говорит кто-то. Слышится звук несильного удара. Ник напрягает слух. — Подъем, мужик! Кто старший?
— Вроде как я, — хрипло бормочет Бабай. — Вы кто?
— Буди народ! И огня побольше. Живо!
Один из фонариков на мгновение высвечивает человеческую фигуру, и Ник холодеет от волнения — пришелец в военной форме и с оружием! Значит, правы были те, кто говорил, что помощь придет! Значит, не все погибло, есть армия, есть государство, власть — и эта власть вспомнила о несчастных обитателях Цирка!
Бабай возится, поднимаясь. Хрустят ветки, большая охапка их ложится на еле светящиеся угли и сразу слышится треск, валит дым — едва не умерший огонь с жадностью набрасывается на топливо. Становится светлее, и Ник видит, что пришельцев в форме много, человек двадцать.
Целый отряд! Силища!
— Вставайте! — радостно кричит Ник, поднимаясь на ноги. — Люди, ау! Подъем! У нас гости! Вставайте!
— Поднимайтесь! — кричит и Бабай, сопровождая слова громкими хлопками ладоней. — Важное дело!
Минуту спустя Цирк гудит, словно растревоженный пчелиный улей. На арене полыхают, рассеивая мрак, уже с десяток костров. Несколько растерянный Бабай топчется возле рослого, светловолосого мужчины в новеньком, отглаженном камуфляже. По периметру расположились остальные пришельцы, вооруженные укороченными автоматами Калашникова. Ник, следом за профессором, Халом и Эн спускаясь на арену, обращает внимание на белые повязки на рукавах военных.
Гостей разглядывает не только он. Общинники переговариваются, делясь впечатлениями:
— Гляди-кось, бритые все! Волосы чистые. А форма-то, форма! Настоящая, новая! И берцы начищены. Дождались, слава тебе Господи! Дождались…
