Однако у наших солдат вхождение в мужское содружество не исключает параллельного поддержания культа матери (семьи). Так, письма солдату от матери считаются ценностью, признаваемой всеми. Такой же ценностью, поднимающей адресата в глазах окружающих, являются письма от постоянных девушек. Однако здесь на вопросы переписки уже может влиять мужское содружество. Например, иногда ответные письма девушке сочиняются не самим солдатом, а чуть пи не целым подразделением. Таким образом как бы разрушается психологическая интимность между солдатом и девушкой, что лишний раз должно подчеркнуть — мужское содружество выше. Интимные же отношения с матерью символически разрушаются, когда окружающие юноши не разрешают солдату съедать одному содержимое посылки с пищевыми продуктами из дома. Символическая «материнская грудь» как бы делится на всех.
У наших военнослужащих культ матери не только поддерживается, но и используется напрямую для решения профессиональных задач. Так, от боевого клича «Родина-мать зовет!» содрогнулся бы любой мужчина племени Баруйя, но именно он поднимал наших воинов в атаку во время Великой Отечественной войны. В то же время связанная с «эпохой перемен» тотальная критика старой «родины-матери», публичное «раздевание» ее перед всем миром и даже лишение «имени» привели к полной деморализации не только армии, но и мужчин из самых различных слоев населения. Они оказались перед выбором: либо отказаться признавать своей такую «плохую» родину-мать (то есть совершить по отношению к ней предательство), либо согласиться с такой оценкой, а значит, автоматически и с тем, что они — «сучьи дети». А «сучьим детям» можно все: мародерствовать, дезертировать, продавать боеприпасы и информацию противнику… Появившийся в прессе термин «новые русские» стал символом отречения целой социальной прослойки людей от «старой» родины-матери, а вместе с ней и от традиционной мужской морали. Приняв таким образом психологию беспризорников, «новые русские» мужчины пошли вразнос и продемонстрировали всему миру высочайший уровень разврата и криминогенности.
Не исключено, что именно из-за таких отрицательных эффектов практически во всех древних культурах было строжайше запрещено тревожить духи предков. Этот же культурный запрет находит отражение и в русском национальном фольклоре: «Не поминай лихом!», «О мертвых или хорошо, или ничего», «Кто старое помянет — тому глаз вон!» (Имеется в виду плохое старое.), «Не плюй в колодец — пригодится водицы напиться».
