Брендан покачал головой.
— Ты идешь в Нассау, чтобы узнать, куда направляется он.
— Конечно.
Брендан снова замолчал.
— Ну хватит, хватит дуться, — не выдержала наконец Ред.
— В последнее время я только об этом и думаю. Думаю, и мне… страшно. Послушай, мы неплохо поработали. Найдем тихое местечко, возьмем другие имена… заживем спокойно, в свое удовольствие. По — настоящему. В Америке исчезнуть нетрудно.
— Дело не в деньгах.
Брендан покачал головой:
— Бобби, ты же знаешь, что он за человек. Рано или поздно он свое получит — врагов у него хватает.
— Ты так думаешь? Вот уже два десятка лет он наживается на бедах и трагедиях других людей. К тому же я хочу рассчитаться с ним сама. И вот что еще… — добавила она резко, — перестань называть меня Бобби. Я — капитан Ред.
Брендан нахмурился.
— Ты — Роберта, а для меня — Бобби. И ею останешься, независимо от того, в какую игру мы играем. Пока что у нас все получалось, но раньше… раньше ты слушала меня. А теперь… По — моему, мы зашли слишком далеко. У меня плохое предчувствие.
Ред упрямо наклонила голову.
— Брендан… — В ее голосе отчетливо прозвучала сталь, хотя и для сочувствия в нем осталось немного места. — Хочешь уйти — уходи. Я высажу тебя в любой бухте, какую сам выберешь. Сядешь на корабль, уедешь в колонии. Объяснишь, что тебя ограбили. Такое там не редкость.
— Бобби, видит бог, я всегда был с тобой. Дрался. Рисковал. Мы оба рисковали.
— Да, ты дрался лучше многих, — признала она.
— Но мне хочется жить, и с этим странным желанием я ничего не могу поделать.
— Я тоже не спешу умирать.
— Но ведь и для тебя не все еще кончено. Где — то там есть другая жизнь…
— Послушай, за все то время, что мы вместе, был ли у меня хоть кусочек настоящей жизни?
Его глаза потемнели от боли. С самого начала Брендан делил с ней все тяготы и лишения, трудности и опасности. Ужас. Нищету. Угрозы, тяжкий труд, оскорбления. Он был единственным близким человеком среди всего пиратского братства.
Брендан вдруг поднялся.
— Кто знает? Может быть, если бы твоя старая хозяйка отослала тебя к какому — нибудь приличному мужчине — пусть даже больному и старому, — все сложилось бы иначе.
Она обожгла его гневным взглядом.
— Какое замечательное предложение. Я стала бы грязной шлюхой и закончила свои дни под забором.
— Бобби…
— Перестань так меня называть!
— Команда знает, как тебя зовут.
— Пленник не знает.
— Пленник… тот, за кем ты подглядываешь. Если уж он так тебя заинтересовал, выйди и составь компанию своим людям… капитан Ред.
