Дают ли на Украине печать антихриста | страница 3
А ведь в иных случаях человек представляется и совсем не называя своего имени: "Я - таксист"; "Я - почтальон"; "Я - слесарь"; "Я - ваш депутат"...
Так что сама по себе ситуация, в которой человек не называет себя своим крещальным именем, не есть ситуация вероотступничества. Нет оснований утверждать, будто "идентификационный номер лишает человека имени" (листовка Одесского Успенского монастыря). Ничто не мешает человеку в одной ситуации называть себя по церковному имени, а в другой - по фамилии, в одном месте упомянуть свою должность, а в другой - номер, под которым хранится информация о его жизни. Разве те украинцы, что уже приняли идентификационный номер, утратили свои имена? Разве при вcтречах они приветствуют друзей: "Здравствуй, номер такой-то!"? Разве в храмах они именуют себя: "Раб налоговой полиции за номером таким-то" ?
Более того - при желании ситуацию многоимянности человека можно истолковать как вполне благочестивую. Мол, мое священное, крещальное имя -только для храма и общения с Богом и братьями по вере. А вне храма, в мирской жизни, свое святое имя я не буду использовать. "Не давайте святыни псам" (Мф. 7, 6). Во многих религиях сакральное имя табуируется. Для общения с иноплеменниками имеется одно имя, а для общения в семье и со жрецом - другое (или даже другие). В наше время были (и еще есть) люди, носившие двойные имена. Одно имя - советское (Октябрина, Владлен) или нехристианское (Рустам, Руслан), другое - церковное. И священники не требовали смены паспортов, вполне терпимо относились к тому, что вне храма человек зовется иначе, чем в Церкви.
Вспомним также, что креститель Руси князь Владимир вошел в историю со своим языческим именем, а не с крещальным (Василий).
Итак, то, что при некоторых обстоятельствах человек будет фиксироваться не по своему святому имени, не является угрозой для христианина. То, что у человека есть иные имена, помимо крещального (точнее говоря - не имена, а прозвища и характеристики), не означает отречения от Христа. Разве на исповеди священники спрашивают детей: "Не отзывался ли ты на клички, с которыми обращались к тебе твои приятели? Не позволял ли ты называть себя "Мишкой" вместо церковного имени "Михаил"? Не откликался ли ты, когда вместо имени к тебе обращались "Рыжий!"?" Клички и прозвища всегда малоприятны. Но зачем же заверять, будто "принятие кодов есть грех отречения от христианского имени"?[2]
Есть ли опасность в том случае, когда контакты гражданина с государством происходят с употреблением предметов, нагруженных нехристианской, языческой символикой? Вспомним, что древние христиане по заповеди Спасителя платили налоги языческому государству, а на монетах того времени были языческие надписи и знаки. Но Церковь не запрещала брать их в руки и пользоваться ими.