Все покатились со смеху. Никто не умел, как Вениамин, в самые сложные моменты вносить живительную струю веселости. Для Льва Ефимовича получился удобный момент, чтобы уйти от неприятного разговора. И тут, как нарочно, вмешалась Виктория Петровна.
— У тебя, Прибаукин, — сказала она по-русски, — на уме одни развлечения!
— Ну, я же еще не такой старый… — тоже по-русски огрызнулся Прибаукин.
— Честь нужно беречь смолоду! — нравоучительно произнесла Виктория Петровна. — И никого не тащить за собой в пропасть!..
Лев Ефимович с содроганием смотрел на гостью, а у ребят слова о чести и пропасти, в которую никого не надо тащить, вызвали подозрение. Не выведала ли Виктория что-нибудь об истинной причине пропажи картины и кольца в доме Столбовых?
Уже у двери завуч остановилась и враждебно добавила:
— Погрязли в болоте лжи. И критиканства! Ишь осудили Ивана Грозного! (Она умела отводить от себя стрелы.) А сами?.. Вести себя не научились, а уж пожалуйте… прогресс вперед… осуждают!..
— Но рот нам никто не заткнет! — быстро выкрикнула по-русски Клубничкина.
Все снова истерически захохотали.
Не успела завуч покинуть класс, вслед за нею вышел и Лев Ефимович. Он не мог позволить себе оставаться со столь распустившимися учениками. И не желал обсуждать с ними их поведение. Свой протест он выражал молчаливым действием. Ребята остались в классе одни.
— Кися, — громко позвал Прибаукин, — признавайся честно, Цица ты наша ненаглядная, ты заложила?
Вздернутый носик Киссицкой задвигался от возмущения:
— Как ты смеешь?! Ты… ты…
— Не ссорьтесь. — Холодова, не медля, бросилась гасить небезопасный для всех скандал. — Не время ссориться. Надо сегодня же пойти к Столбовым, все объяснить и извиниться.
— Так их же вечером не бывает дома, — попробовал сопротивляться Венька.
— Значит, завтра утром. Встречаемся у их дома в восемь. И чтоб Алешка был тоже, как штык! — приказала Холодова и посмотрела сначала на Вениамина, а потом на всех остальных невозмутимо холодно. — Понятно?
— Что ты выступаешь? — подключилась к обсуждению вопроса Клубничкина. — Тебе что, больше всех надо?
— Да, мне надо! — отрезала Холодова. — Мне надо. Если вы не придете, я расскажу там обо всем сама. — Она привычно быстро схватила свой портфель и вылетела за дверь.
— А она ведь, дружбаны, пойдет и одна! Так что собираемся все в восемь! — объявил Прибаукин.
— Кися! — вернулась к тому, что беспокоило всех, Клубничкина. — А все-таки: Виктория у тебя о чем-нибудь спрашивала?
