Поскольку основная полемика в этой книге велась с протестантским богословием, мне было важно выяснить — действительно ли православие из протестантского мира может выглядеть лишь как странный полуязыческий нарост на Евангелии. Англикане еще в прошлом веке начали переговоры с православной Церковью о воссоединении (памятником этим неосуществленным возможностям осталась богословская переписка А. С. Хомякова с архидиаконом Англиканской церкви Пальмером). Немецкие лютеране уже в нашем веке, в послевоенный период с огромным и искренним интересом всматриваются в мир православия, и, похоже, уже отказались от попыток поучать нас “евангелическому прочтению Евангелия.” Как неожиданный и добрый знак я воспринял убранство лютеранского собора на центральной улице Хильдесхайма, городка в Нижней Саксонии: все украшение храма состояло из фотокопий русских икон: Троица висела над алтарем, а слева — Владимирская Богоматерь. В этот лютеранский храм, на родину протестантизма, полезно было бы возить на экскурсии новоявленных российских протестантов, полагающих, что православные иконы — не более чем идолы…
Но есть ли сдвиги в восприятии православия в американском протестантизме? К счастью — есть. Р. Э. Веббер, профессор теологии Уитонского колледжа в США (колледжа именуемого в протестантских кругах “Ватиканом евангелизма”), опубликовал статью “Критика массового евангелического христианства.” Вот выдержка из нее.[345]
“Я вдруг увидел в евангелической церкви и в себе в связи с ней что-то поверхностное, ограниченное и ханжеское. Это открытие заставило меня доискиваться чего-то большего. Я начал интересоваться прошлым. Мои блуждания привели меня к изучению истории церкви; и лишь тогда, когда я открыл для себя отцов раннехристианской церкви, я начал улавливать то, что беспокоило меня в евангелическом христианстве… Мы (единомышленные Вебберу богословы — А. К.) предпочитаем называть себя ортодоксальными евангелистами. Это подразумевает, что мы восхищаемся трудами отцов церкви и считаем, что их прозрения позволяют вносить ценные поправки в то, что, как мы полагаем, является лишь слабой тенью исторического христианства в структуре массового евангелического христианства.”
Веббер понимает, что “главной проблемой массового евангелического христианства является то, что ему не удалось познать полностью смысл Воплощения.” Эту развоплощенность протестантского мышления Веббер видит в шести областях, из которых мы отметим лишь некоторые, о которых прямо шла речь в нашем предыдущем сопоставлении православия и протестантизма. Прежде всего ему представляется развоплощенным баптистское видение истории. По его суждению протестантский “взгляд на историю оказался близким к гностицизму. Бог будто бы лишь частично и периодически причастен к истории. Непризнание истории проявляется в неисторичности евангелического христианства. Наше историческое сознание не идет дальше Дуайта Л. Муди или, в крайнем случае, Реформации. Лишь немногие из нас считают себя причастными к церковной истории, берущей начало в 1 веке.” Противостоящий этому антиисторизму подлинно христианский подход к истории Церкви говорит, что “смотреть на историю сквозь призму Воплощения значит признавать существование человеческих и божественных начал в процессе истории.”
