Первая неделя на войне как будто подтверждала слова замполита — несколько полётов в относительно спокойные участки фронта, которые двадцатилетние "старики" полка устроили для молодёжи, убедили их, что всё не так уж и страшно, и "мессершмитобоязнь" пошла на убыль. А потом этот вылет парой на сопровождение штурмовиков… Валентин был поражен, увидев, как "мессеры" спокойно и деловито расстреливали самолёты, даже не отвлекаясь на сопровождающие истребители. Но паники не было — появилась холодная, осознанная ярость. Но ярость яростью, а пули всё летели мимо целей.
В училище их учили стрелять только по конусу. Считалось, что этого достаточно. Бывалые лётчики говорили так: "Увидел заклёпки на киле и стабилизаторе — стреляй. А если не видишь — то не стреляй, промахнёшься. Если трасса продолжается после самолёта — значит, не попал, доворачивай. А если не продолжается — значит, попал". По сути дела, это был метод стрельбы "в упор" с расстояния в 80–50 метров, по трассерам, очень затратный по боеприпасам и не всегда возможный метод. ЛаГГ-3, вооруженный 20-мм пушкой, вполне мог стрелять и с намного больших дистанций.
Валентин засел за учебники и сам разработал таблицу стрельб. На тот момент с их самолётов уже сняли воздушные прицелы ПБП-1Б, как не оправдавшие себя. Прицеливаться через них было очень сложно, а при грубой посадке они повреждали лётчика — тонкая металлическая труба прицела торчала прямо передо лбом лётчика. В авиации их название так и расшифровывали — "прибор, бьющий пилота один раз больно". Пришлось просто наклеить на лобовое стекло концентрические круги из изоленты. Правда, она быстро отвалилась, и Валентин нарисовал круги краской.
Вскоре пришел и первый успех. Они сопровождали штурмовики. На этот раз они шли намного выше своих подопечных, с большой скоростью, двумя парами "змейкой" на пересекающихся курсах. Когда из-за облаков вынырнула шестёрка "худых" и понеслась к штурмовикам, они спикировали на неё сверху, и Валентин прошил очередью "мессер". Из радиатора "худого" потянулся белый дымок. Вся шестёрка тут же вышла из боя. Валентин и раньше слышал, что немцы не любят принимать бой на невыгодных условиях, но такое самосохранение наблюдал впервые. Это удивляло. Он на их месте полез бы драться. Их было пятеро против двоих — вторая пара была на противоположном фланге.
В нескольких схватках получалось так, что он выходил на "мессеры" в лобовую. Тут ему помог один приём, который он придумал сам. Отклоняешь немного руль направления и идёшь со скольжением. Немец стреляет, всё мимо, а понять ничего не может. Правда, Соколов при этом тоже ни разу не попал, но всё-таки он был близок к этому.
