Дневник. Продолжение | страница 47
изделие людское. Только Духом
зачата тишина и каждый новый звук.
Пусть «поводом» опять не назовут
бесплотное. А то, что на возу,
пристроят кто куда. Знакомая потуга.
17, 18 д е к а б р я
БЕССОННИЦА
1. Солнцестояние
Вплотную к дням, где больше суеты,
чем радости, декабрь приблизил вешки.
И, шаг шагнуть, приблизимся к святым
денькам, воспламенятся головешки.
Огонь не дым. Наполнится сосуд.
Звезда укажет Сердцевину мира.
…И, может быть, немножечко сосну
посереди разлившегося мира…
2. Многоточия…
Со всех сторон – отточия. Для сна
не колыбель устойчивая – зыбка
подвижная… Подвижная блесна
в водах, переливающихся зыбью…
Кому повем в который раз… Они
смущают и меня – не попрекай, читатель.
За ними – мир, что длится… А за ним —
отточия… И не проставить даты.
Почти из ничего приходит сон…
Уходит… Всё они, свободные отточья…
Но тесно спать. Под ложечкой тесно.
И каждый вдох до выдоха отточен.
3. Гололёд
Под корочкой скользкой не спит городок.
Стоит на приколе корабль Маросейки.
Московские граждане разных родов
застыли на месте, зеркально рассеян
таинственный отсвет…
Святой Алексий,
недремлющий здесь, согревает любовью.
Задумавшись, замерли. Отколесил,
без малого, год… с непогодой любою.
22—26 д е к а б р я
КЛЕНИКИ, ИЛИ ВОСПОМИНАНИЕ
И.С.
Искусный музыкант в обыденном обличье
покажется родней и проще, чем вчера.
Так рядом – в полшага, и не найти отличья
от каждого из нас… Святые вечера
у всенощной – уже погашены лампады
через одну, ещё торжествен аналой,
но исповедь к концу… А во дворе лопаты
царапают опять – вот снегу намело!
Придумываю, да. В тот раз погода встала
обычью поперёк, и люд пошёл по льду…
И думалось в пути: «Терпения б достало
идти, раз суждено, – я не одна пойду».
25, 26 д е к а б р я
В ЛЕДЯНОМ ДЕКАБРЕ…
Ледяные сады, ледяные леса. Не причалить
человеку и птице – покажется, вымерла жизнь.
Неопознан пейзаж – ледяное, сутуля плечами,
опускается вниз, и звенят на ветру миражи
ледяные… Ау, красногрудый снегирик,
милый символ того, новогоднего… как поклюёшь
провианта запас? Ледяною рябиновой гирькой
красен лес ледяной, и лежит леденяще клеймо
отчуждения. Но… проливаем горячие слёзы,
в слабой грудке у птах до упора настойчив удар,
прибавляется день, от любви припухают желёзки,
и ещё, и ещё… И не кончит расти череда,
что растопит и лёд. Дело времени, общих усилий,
потаённых. А нынче, под сводом зимы,
остаёмся и мы в коридорах холодных узилищ
и не знаем, когда отдадим, что набрали взаймы…
27, 28 д е к а б р я
ЗАВЕРШЕНЬЕ
Три последних и всё. Тридцать первое, первое – где же
Книги, похожие на Дневник. Продолжение