Элли окинула взглядом сад. Розовые розы на кованых арках вдоль главной дорожки стояли в цвету и источали восхитительный аромат.
Она вздохнула. Что ж, если Марк хочет жить в другом месте, она не в силах ему помешать. Просто ей жаль, что он не видит, как красиво выглядит его дом. Каждый день в саду можно было любоваться чем-то новым вроде раскрывшихся бутонов. Возможно, Марк не из тех, кто замечает подобные детали, но все равно, находясь здесь, нельзя было не чувствовать умиротворение.
Вернувшись в дом, Элли включила свой ноутбук и обнаружила сообщение от Марка. На этот раз, вместо того, чтобы дать на него скучный сухой ответ, она решила написать ему о Ларкфорд-Плейс — о розах у дорожки и глицинии, увивающей заднюю часть дома, о том, как прохладное летнее утро постепенно превращается в жаркий день. Если он не видит красоту своего дома, пусть хотя бы почувствует ее.
Только она собиралась выключить компьютер, как пришло новое письмо. Подумав, что оно от Джинни, которая постоянно делилась с ней подробностями протекания своей беременности, она собралась его проигнорировать, но в последний момент передумала и прочитала.
Ее глаза расширились от удивления. Оно было от Марка. Вероятно, он как раз работал с Интернетом.
«Привет, Элли.
Спасибо, что сообщила, как идут кровельные работы. Уверен, ты будешь рада иметь отдельное жилье, когда ремонт закончится. Можешь обустраивать его по своему вкусу.
Я рад, что у глициний и роз все хорошо. Оказывается, ты не только домработница, но еще и поэт.
Марк».
Какой наглец! Все же Элли улыбалась, когда печатала ответ.
«Отлично. Теперь, когда я знаю, что мой босс филистер, я буду воздерживаться от подобных описаний!»
Разумеется, Марк этого так не оставил и продолжил состязаться с ней в остроумии. В конце концов Элли признала свое поражение и, громко рассмеявшись, выключила компьютер. Возможно, она своими глупостями отвлекала его от важных дел.
Всю следующую неделю они продолжали общаться в том же духе. Их сообщения перестали носить деловой характер. Марк всякий раз подтрунивал в свойственной ему манере над ее лирическими отступлениями, заставляя ее смеяться и язвить в ответ. Ей доставляло удовольствие общаться с человеком, который не напоминал ей постоянно о том, какой она была до аварии, принимал ее такую, как есть, и не опекал ее. Он словно стал не только ее боссом, но и другом.
Она знала, что их с Марком никогда не будет связывать нечто большее, и ее это устраивало.
