— Я уже вообще ничего не хочу, — вздохнув, ответил он. — Я устал от этих отношений, которые никуда не ведут.
Кэролайн приблизилась к нему, заглянула в его глаза, в которых отражалась безысходность.
— Ну почему ты так думаешь?! — воскликнула она. — Нам же было хорошо вместе! Мы прекрасно подходим друг другу в постели. У нас много общих интересов…
— Нет, Кэролайн, — перебил он ее, — ты ошибаешься. У нас нет ничего общего, кроме секса. И если ты задумаешься, ты поймешь это.
Она отвернулась от него, закрыла лицо руками, расплакалась. Ее плечи сотрясались от рыданий. А он стоял позади нее, не зная, что предпринять.
— Прости меня, если сможешь, — тихо попросил он.
— Уходи, — глухо пробормотала она сквозь слезы. — Уходи, Джон. Тебе не нужно видеть меня такой.
Он вздохнул, в душе проклиная себя за слабость. Надо было раньше разорвать эти отношения. А сейчас он чувствовал себя настоящим трусом.
Пройдя на кухню, Джон достал из холодильника бутылку воды, наполнил ею стакан и принес в гостиную, протянул Кэролайн.
— Выпей, — попросил он. — Ты не должна переживать. Да, я поступил отвратительно, неосознанно дав тебе поверить в то, что между нами возможны другие отношения. Но, видит Бог, я не хотел этого.
Кэролайн послушно приняла из его рук бокал и сделала несколько судорожных глотков.
— Уходи, Джон, — повторила она уже более спокойным голосом. — Мы расстались. И я не хочу тебя больше видеть. Извинись за мое отсутствие перед Стефани. Хотя, — Кэролайн горько усмехнулась, — мне почему-то кажется, что она его не заметит.
Ничего не говоря, Джон повернулся и вышел. Он вдруг понял, что ничем не может помочь. Поэтому лучше уйти.
— Я даже не спрашиваю, что тебя задержало… или кто, — сделав многозначительную паузу, заметила Стефани, выходя к нему навстречу. — Но я рада, что ты соизволил появиться.
Джон повернулся к машине и достал огромный букет, который лежал на заднем сиденье. Выпрямившись, он протянул его Стефани.
— Надеюсь, это позволит тебе сменить гнев на милость и допустить меня в родные пенаты.
Стефани с восхищением оглядела красиво составленную композицию.
— Ты всегда знал, как на меня воздействовать, — растроганным голосом пробормотала она, принимая цветы и зарываясь в них лицом. — Боже, какая прелесть!
— Рад, что тебе понравилось.
Джон предпочел бы, чтобы Стефани не заметила его плохого настроения. Однако от нее не укрылись интонации его голоса, она настороженно взглянула на него.
— У тебя все в порядке?
