— Тебя похитили инопланетяне и, угрожая уничтожением Земли, вынудили напялить все эти дамские штучки и накраситься, как на конкурс красоты, — нафантазировал подросток.
— Ты угадал, — подтвердила Камилла его догадку.
— Значит, Земле больше ничего не угрожает? — уточнил Саймон.
— Будь спокоен, — утвердительно кивнула Камилла.
— Ура! Да здравствует спасительница планеты, королева Уайт-Хилла! — воскликнул парень и распахнул перед Камиллой двери своего дома. — Ты шикарная женщина! То есть я не это хотел сказать… — смутившись от собственного восклицания, замялся Саймон. — Просто выглядишь потрясно, у меня нет слов.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила она и белозубо улыбнулась, ослепив его ярким глянцем помады на сочных губах. — А я-то боялась, что вы с Шоном разочаруетесь во мне.
— Не знаю, как Шон, а по мне все — высший класс! — утешил ее восторженный подросток.
— Ты один? — спросила она Саймона.
— Дед в поликлинике, измеряет давление и еще проходит какие-то процедуры, папа с Шоном вернутся к обеду, то есть совсем скоро… Они присматриваются к лошадям.
— А ты почему же не поехал?
— Я просто подумал, что там, где лошади, — навоз, а где много лошадей — много навоза. Когда они выберут одну, привезут ее и поставят в загон, я полюблю ее такой, какой она будет, вне зависимости от внешности.
— …и количества навоза, — добавила Камилла.
— Да.
— Разумно. Ты вообще очень разумный парень для своих лет, — похвалила его Камилла.
— А ты пришла к папе?
— Да нет, просто хотела поговорить с человеком. Даже у меня бывает иногда такое желание, — сообщила ему Камилла.
— Ты забавная. Хочешь, я напою тебя кофе? — предложил мальчик.
— Буду только рада. — Камилла улыбнулась так, что Саймон стрелой бросился к кофеварке.
— Неужели из-за такой малости, как одежда и макияж, я выгляжу совершенно иначе? — удивленно спросила женщина.
— И еще как иначе! Еще как! — красноречиво покачал головой мальчик. — Шон ошалеет, — пообещал он. — А папа… Ух!
— А что же папа? Договаривай, раз уж начал.
— Боюсь какую-нибудь глупость сморозить, — благоразумно сказал Саймон, подавая гостье кофе. — Но я думаю, он будет сражен.
Сидя за соседским обеденным столом и беседуя с юным Макдуглом, перебрасываясь малозначительными фразами о школьных успехах и каникулярных планах, о Неженке, о Киллере, о легендарном городе Бостоне и о прочих посторонних вещах, Камилла Кэмпбелл остро ощутила свою инородность в этом доме.
Теперь она уже не понимала своего побуждения и этого опрометчивого поступка. Затруднялась объяснить себе, к чему был весь этот маскарад и на что она надеялась, стремясь к дому Пита Макдугла, на что рассчитывала, вторгаясь в чужую жизнь отцов и детей?
