— Такур, я ничего не понимаю! Все знают, что Безымянные не разговаривают! Они не умеют! Они не достаточно умные!
Такур пригладил усы, и Ратха услышала, как он с досадой проворчал себе под нос:
— Ну конечно, это все Меоран! Он уверен, будто неплеменные обязательно должны быть безмозглыми. Сначала забивают мелюзге голову всякой ерундой, а потом хотят, чтобы племя выжило!
— Такур, Безымянные не умеют разговаривать, они как стадные животные, — сказала Ратха, упрямо вздергивая голову.
Такур вздохнул. И заговорил мягко, вновь превратившись в терпеливого наставника:
— Прости меня, маленькая. Я не хотел тебя напугать. Возможно, мне следовало отвести тебя обратно в пещеру Нарир. — Он поднял голову. — Сегодня странная ночь. Я чувствую запахи, которые меня тревожат. Нет, эта ночь не для молодняка!
Ратха села и слизнула языком сухие листья, приставшие к ее шерсти. Потом они пошли дальше.
Первое время Ратха думала только о незнакомце, чьи глаза сияли ей с ветки старого дуба. Кто это был? Неужели, и правда, один из Безымянных? Но почему Такур расспрашивал ее о таких странных вещах? У нее не было ответа ни на один из этих вопросов. Пока.
В ночи резко замелькали какие-то тени, и Ратха повернула голову, прижав уши.
Ночью любое движение гораздо заметнее, чем днем. Малейшее колебание, на которое Ратха бы никогда не обратила внимания при солнечном свете — например, падающий с дерева лист или трава, раскачивающаяся под ветерком, сейчас заставляли ее поворачивать голову и топорщить усы.
Она уже поняла, что в горле стучит от волнения. Этой ночью она чувствовала себя необыкновенно живой. Все ее чувства стали будто острее, а по коже то и дело пробегали мурашки, словно чувствительные усы выросли у нее не только на морде, но и по всему телу.
Вот впереди что-то зашуршало в кустах.
Такур так резко остановился, что Ратха едва в него не врезалась. Заглянув ему за плечо, она заметила темную тень, удирающую в сумрак ночи.
— Ну вот, опять, — прошептала Ратха. — Я его видела!
— App! Вот глупец, зачем показываешься? — прошипел Такур, глядя в темноту.
— Он плохой охотник, Такур, — твердо сказала Ратха. — Он шумный, совсем как я. И глупый, — добавила она, надменно взмахнув хвостом. — Все Безымянные глупые, и я их совсем не боюсь! Пта! — фыркнула она.
— Тогда поторопись, однолетка, — сухо ответил Такур. — Сегодня на лугу нам понадобится твоя храбрость.
Он снова засеменил по тропе, и Ратха пошла следом.
Низкий утробный скрежет, выжатый сквозь стиснутые зубы. Стадное животное громко отрыгнуло и с глухим влажным звуком принялось пережевывать свою жвачку.
