, а также кусок ткани, который он многократно сложил и Поместил себе на живот из-за стоявших тогда сильных холодов.
После того как означенный паломник понял, что воля Божия была в том, чтобы он не остался в Иерусалиме, он всегда ходил, размышляя о том, quid agendum(что делать? лат.), и в конце концов склонился к тому, что некоторое время ему нужно поучиться, дабы он мог оказывать помощь душам, и решил идти в Барселону. Поэтому он отправился из Венеции в Геную.
И вот однажды, когда он был в Ферраре, в главной церкви, совершая благоговейное поклонение, один нищий попросил у него милостыню, и он дал ему один маркетто [109], то есть монету в пять или шесть куатринов. Вслед за первым пришёл ещё один, и он отдал ему другую монетку, которая у него была, чуть побольше. A третьему он отдал целый юлий, поскольку у него остались только юлии. И вот, поскольку нищие видели, что он раздаёт милостыню
Маленький кораблик перенёс много испытаний (§ 49).
Когда он был в Ферраре, один нищий попросил у него милостыню, и он дал ему один маркетто (§50)
они только и делали, что подходили, и он роздал всё, что у него было. Наконец, сразу много нищих пришли просить милостыню. Он отвечал так: пусть, мол, его простят, но у него ничего больше нет.
51. Из Феррары он отправился в Геную. По пути он встретил нескольких испанских солдат, которые той ночью обошлись с ним радушно. Они крайне удивились тому, как ему удалось пробраться этим путём — ведь нужно было пройти почти посередине между двумя войсками, французским и императорским! [110] — и просили его свернуть со столбовой дороги на другую, безопасную, которую они ему указали. Однако он не внял их совету, а пошёл прямо прежним путём и наткнулся на сожжённую и разрушенную деревню. Поэтому до самой ночи он не нашёл никого, кто дал бы ему что-нибудь поесть.
А на закате солнца он подошёл к деревне, окружённой <солдатами>, и стражники тут же схватили его, думая, что перед ними шпион. Бросив его в домик близ ворот, они принялись его допрашивать, как обычно делается в тех случаях, когда есть какие-либо подозрения. На все вопросы он отвечал, что ничего не знает. Тогда его раздели и пристально осмотрели всего, до самых башмаков, и все части <тела>, чтобы увидеть, не несёт ли он какое-нибудь письмо. Но, не сумев ничего найти никакими способами, они взяли его, чтобы отвести к капитану: он, мол, заставит его говорить. И, хотя он просил, чтобы его отвели в его ропилъе, они не захотели отдать её, и повели его так, в вышеупомянутых штанах и хубоне.
