. До Иерусалима добившись на осликах, как это принято; и вот, не доезжая до Иерусалима двух миль, один знатный испанец, которого звали, кажется, Диего Манес, с крайним благоговением сказал всем паломникам,
Всё это время ему многократно являлся наш Господь подававший ему немалое утешение и силу (§ 44).
Что, поскольку вскоре им предстоит подъехать к тому месту, откуда можно будет увидеть святой город, хорошо было бы, если бы все они настроили свои мысли на нужный лад и хранили молчание.
45. Это показалось всем достойным, и каждый стал собираться с мыслями. Незадолго до того, как прибыть на то место, откуда был виден <город>, они спешились, поскольку увидели монахов <францисканцев> с крестом, их поджидавших. И тут, увидев город, паломник испытал великое утешение. Судя по тому, что говорили другие, это чувство было общим для всех, равно как и радость, казавшаяся сверхъестественной. То же самое благоговение он чувствовал всегда, посещая святые места.
Твёрдым его намерением было остаться в Иерусалиме, чтобы постоянно посещать эти святые места. Кроме этого благоговейного преклонения, у него было также намерение оказывать помощь душам, и ради этого он вёз с собой рекомендательные письма для гвардиана [100].
Отдав ему эти письма, <паломник> сказал ему о своём намерении ocтаться там для благоговейного поклонения, но не <сказал> о другом — что он хочет приносить пользу душам, — поскольку об этом не говорил никому, тогда как о первом открыто заявлял многократно.
Гвардиан ответил ему, что не знает, каким образом <паломник> мог бы остаться, поскольку обитель пребывала в такой нужде, что не могла содержать <даже> монахов, из-за чего он вынужден был отравить некоторых <из них> вместе с паломниками на родину.
Нo паломник отвечал, что от обители он не хочет ничего, кроме одного: чтобы иногда, если он придёт исповедаться, у него приняли исповедь. На это гвардиан сказал ему, что так дело, пожалуй, пойдёт. Однако ему нужно подождать, пока не прибудет провинциал (кажется, это был главный настоятель Ордена в этой стране), который находился <тогда> в Вифлееме [101].
46. Заручившись этими обещаниями, паломник стал писать письма в Барселону, духовным людям. Когда он уже написал одно[102] и писал второе, накануне отъезда паломников, за ним пришли, чтобы вызвать его к провинциалу и гвардиану, поскольку <первый из них> приехал. Провинциал учтиво и мягко сказал ему, что он знает о его благом намерении остаться в этих святых местах, что он как следует подумал об этом и что, исходя из опыта с другими <людьми>, он считает это невозможным. У многих ведь было это желание, и вот одних взяли <в плен>, другие умерли; а потом, <францисканский> Орден обязан был выкупать пленных. Поэтому пусть он готовится отправиться завтра вместе с паломниками.
