В девятом часу вечера Юмико, держа бэнто, которые купила в «Лумине» на станции, вошла в квартиру, где он уже ждал ее.
Это была квартира-студия размером в шесть татами. На антресоли вела лестница, там помещался еще один матрас. Жили они в этой квартире полгода.
Есть фотография — вид сверху. На ней комната с низким белым столиком и разбросанными вокруг него яркими подушками. Напоминает скорее комнату девушки, к которой недавно переехал мужчина, чем жилье, где обитает пара. И это маленькое пространство двое делили полгода. Настолько маленькое, что, если кто-то из двоих ложился па пол, второму, чтобы пройти, обязательно приходилось перешагивать через него.
Сигнал в полицию поступил около десяти вечера — от его отца, который жил на Кюсю. «Похоже, мой сын что-то натворил. Поезжайте по такому-то адресу», — сообщил отец довольно спокойным тоном.
Когда полицейский из ближайшей будки подбежал к дому, он почему-то стоял у выхода из коридора, сжимая в руке телефон. Еще издали полицейский спросил его: «Ты что там делаешь?», и он тихо произнес: «Извините… там… там, внутри».
Это было примерно за полтора часа до возвращения из ресторана «Шинуа» студентки из сто четвертой квартиры и пять минут спустя, после того как И. оставил сообщение на автоответчике Юмико о том, что не сможет с ней встретиться.
Далее — его ответы на вопросы одного журналиста:
— Вы задушили Юмико, потому что она сказала, что хочет расстаться с вами?
— …Не потому что она хотела расстаться, нет, она не могла ответить, почему хочет уйти. Сколько я ее ни спрашивал, она не назвала причины. Поэтому, наверное, я ее и задушил.
— Но ведь в отношениях между мужчиной и женщиной непонимание случается очень часто. С вами такое впервые?
— …Не знаю.
— У вас богатый опыт любовных отношений?
— …Обычный… как мне кажется.
— А что в вашем понимании означает «обычный опыт»?
— …ни большой, ни маленький.
— Являлось ли для вас ограничение свободы женщины гарантией ее любви?
— …думаю, нет.
— Что ж, попробуем спросить иначе. У вас не очень складывались отношения с женщинами?
— …нормально складывались. Мне кажется, я знаю, что такое любить женщину и быть любимым. Правда, знать-то я знаю, но до сих пор так ничего и не получилось.
— Так может быть, все-таки не знаете?
— …мне кажется, знаю.
— Но ведь если бы вы это действительно знали, у вас должно было бы получиться?
— Нет… — Он на некоторое время задумался, и тихо произнес: —…Не знаю.
— Подумайте как следует, — настаивал журналист.
