— А Товак… — начал спрашивать Дэниел.
— О, она не возражает, — перебила Лидия. — Неужели вы считаете нас такими ограниченными людьми?
Дэниел моргнул и покачал головой. Он вовсе не беспокоился, что Товак Десертис ревнует, когда ее подруга обнимает его. Он мучился все той же проблемой: его плоть не была плотью, а металлом и пластиком, вместо крови по сосудам текло машинное масло, его нервы — электронные цепи, память — микросхемы, сердце — ротационный насос, а половые органы — механическая имитация.
Лидия знала это. Не очень подробно, конечно, но в общих чертах знала. Ее подруга Товак тоже была в курсе, И когда одна из женщин в ответ на его объятие говорит: «Все хорошо. Все в порядке», то она перекладывает решение проблемы на него. Это не было приглашением. С другой стороны, решительный отказ покончил бы с вопросом раз и навсегда. Это означало бы: мы будем друзьями, но не семьей и, конечно, не любовниками.
Что же на самом деле значила эта фраза: «Все хорошо. Все в порядке?».
Дэниел прошелся по своему воссозданному дому. Десертис возилась на кухне. Сегодня была ее очередь готовить, и жаркая атмосфера кухни придала недостающие краски ее обычно бледному лицу. Ее волосы были цвета ржавчины, она коротко стригла их и завивала в мелкие кудряшки. Глаза у нее были такие же бесцветные, как и кожа, почти прозрачные, с легким зеленым оттенком. Ее фигура выдавала склонность к полноте.
Она подняла голову и взглянула на вошедшего в кухню Дэниела.
— О, хозяин замка! Пришли попробовать приготовленные блюда? Суфле, салат, пиво? В зоне мы никогда так не жили!
— Я бы выпил пива. Жаль, что не могу этого сделать.
— Тогда за вас! — Товак открыла банку «Кирина» и сделала глоток. — Я работала над схемами преобразования, что запросили ваши медики.
— Ваше мнение?
— Выглядит несложно.
Товак взяла большой нож и пучок салата. Она положила салат на разделочную доску и принялась резать.
— Вы знаете, сколько большинству людей нужно заплатить всего за один листик этого салата?
Дэниел покачал головой.
— А сколько антиквар даст за такой нож или разделочную доску? Целая семья может жить десять лет на вырученные за эту доску деньги!
— Нам не нужны деньги.
— Это я понимаю. Вы употребили «нам» во множественном числе, как говорят о себе королевские особы.
— Вовсе нет.
— Тогда вам лучше еще раз осмотреться вокруг. Лидия и я — по-прежнему рабы, получающие жалованье. В стране избыток рабочей силы, и каждый, кто делает шаг в сторону, рискует быть выбитым из колеи, прежде чем сумеет вернуться на место.
