— Надеюсь, вам так удобно, Йеясу. В вашем возрасте не стоит перенапрягаться.
— Благодарю вас, — кивнул Хасегава. — Мой дедушка чрезвычайно внимателен.
Дэн подумал, не прозвучала ли в этих словах ирония.
— Как наступают сумерки? — спросил Дэниел. — Я никогда не углублялся в подробности функционирования Островов. Я был слишком занят там, внизу. Это входило в обязанности других.
Йеясу остановился.
— Думаю, сейчас самое время, — он посмотрел на часы. — Здесь прекрасный вид. На Хоккайдо мы возродили искусство дзукуми, дедушка.
— Что?
— Можно назвать это созерцанием Луны.
Высоко над ними солнце внезапно померкло, Казалось, начинается затмение. Тень пробежала по его поверхности, как будто кто-то задергивал шторку. За несколько мгновений солнце исчезло, и в парке воцарилась странная тишина.
Откуда-то сверху послышался крик птицы, затем еще один.
Солнечный свет сменился серебристым сиянием, и температура заметно понизилась.
Сквозь сеть ветвей эвкалипта Дэниел увидел Луну, гораздо большую по размерам, чем он когда-либо наблюдал с Земли.
— На Хоккайдо мы Лишены возможности наслаждаться подобным зрелищем, оджии-сан. Но у нас есть собственное дзукуми, когда мы любуемся поясом астероидов. Хотя…
Он изящно опустился на землю, скрестил ноги и положил руки на колени.
Дэниел принял такую же позу. Высоко над ними он различил крошечные темные пятнышки, выделявшиеся на фоне Луны. Затем он увидел, что какая-то тень поднялась с верхушки эвкалипта и растворилась в темноте.
В течение получаса двое мужчин наблюдали темные силуэты, плавно кружившие над ними.
— Это ночные птицы, — объяснил Йеясу. — Они гнездятся на верхушках деревьев и охотятся ночью.
— А те, что далеко? — спросил Дэниел.
— Некоторые существа приспособились к невесомости. Соколы, например. На Хоккайдо существует искусство наблюдения за ними. Здесь на них обращают меньше внимания.
— Где находятся их гнезда?
Дэниел повернулся к Йеясу. У этого немолодого человека, его внука, на висках пробивалась седина. Он продолжал сидеть, увлеченный наблюдением.
— Некоторые из них гнездятся в центральной части Острова. Они быстро поняли, что в центре отсутствует гравитация, и там можно оставаться в состоянии свободного падения. Там даже есть растительность. Приходится подниматься туда и время от времени очищать пространство, но птицы возвращаются и вновь строят гнезда, и вновь размножаются растения, добывающие питательные вещества прямо из атмосферы. Некоторые экземпляры из зоны невесомости иногда садятся на верхушки деревьев. Бывает, что самые безрассудные из птиц, гнездящихся в парке, поднимаются все выше и выше, Пока не присоединяются к другому сообществу. Жизнь птиц так метафорична, дедушка.
