Теперь же, повинуясь чувству долга, Годскалк явился, чтобы исполнить одно обязательство. Фламандец молча и невозмутимо ждал, пока капеллан заговорит. Смахнув какие-то обрезки с сундука, священник умостился на нем.
― У тебя до сих пор нет шкипера.
Николас потряс головой и широко улыбнулся, затем аккуратно положил на стол перо.
― У вас сейчас сильнее слышен акцент: вы совсем недавно с кем-то говорили по-немецки. Что, нашли Иоганна Легранта?
Не моргнув глазом, Годскалк отказался от приготовленной заранее пятиминутной преамбулы.
― Да. Он хорош в своем деле… но пока не уверен, хочет ли он отправиться с нами, и предпочел бы подумать. Я не скажу тебе, как завоевать его доверие.
Последовало приглашающее молчание, но священник сидел со строптивым видом, словно в рот воды набрал. Наконец Николас промолвил:
― С вами тяжело иметь дело. Тоби и Юлиус постоянно нарушают обещания. Должно быть, он и впрямь очень хорош.
― Так и есть, ― подтвердил Годскалк.
― Однако я вынужден ждать его решения. А вы не хотите сказать, чем мне его приманить. Он немец… и, похоже, весьма разборчив.
― Да, ― кивнул капеллан. ― Кстати, он не только шкипер, но еще математик, и обожает технику. Он рыл контрподкопы в Константинополе и едва не сумел избавиться от турков, затопив их проходы и загнав в них дым с омерзительным запахом. Совершенно омерзительным запахом… Вот и все, что я могу это сказать… Я это не надену!
Двумя пальцами Николас поднял карнавальный костюм ядовито-розового цвета.
― Нет, это для Тоби, ― заявил он. ― Лучше не садитесь на его подводу, а не то ослепнете. А та, что пойдет перед ней, будет везти леопарда. Ваш наряд вон там.
― Где? ― переспросил Годскалк. Он увидел набедренную повязку, растрепанные клочья шерсти и сандалии. Клочья шерсти оказались бородой.
Открылась дверь.
― Ты уже сказал ему? ― поинтересовался Юлиус с порога. ― Святой отшельник ― вот чего они хотят от вас, отче. Третья повозка в процессии, самая лучшая. Пальмовые деревья, пещеры, столп, на котором можно сидеть. Вас будут приветствовать по всему городу. Я умолял на коленях, но они сказали, что им сгодится только священник. Еще пообещали где-нибудь припрятать жаровню для тепла, если только лошади не взбрыкнут. Николас будет с вами.
― Одетый? ― поинтересовался капеллан.
― Ваша вера вас согреет, ― ответил на это фламандец, причем голосом, в точности повторяющим голос самого священника.
― В таком случае мне следует предположить, что сам ты будешь одет чрезвычайно тепло, ― съязвил Годскалк. ― И что это будет за костюм?
