Но Юлиус все же успел первым:
― Они ничего не знают.
Мессер Козимо был готов допустить, что это правда. Разумеется, отец Годскалк, который не так давно принадлежал к этой компании, не стал возражать.
Тоби молча стоял, уставившись в пол. И тут Николас, сделав несколько шагов вперед, встал с Юлиусом бок о бок. Он почесал переносицу.
― Ну, если честно, мы знали. То есть знала обо всем демуазель де Шаретти. Остальным было вроде как не положено, но… ― Он с виноватым видом покосился на Юлиуса, ― все в красильне видели, что мастер Юлиус не сможет купить себе ни новую тунику, ни штаны, пока не выплатит все долги Вдове, ― так они тогда называли хозяйку… Потом она мне все рассказала. Половину жалованья он отсылал в Рим, кардиналу Бессариону. Так что, каковы бы ни были его грехи, ― а об этом я точно не знаю, ― Юлиус искупил их сполна. Компания Шаретти была в курсе дела, и все равно продолжала пользоваться его услугами. Что касается наших учетных книг, то я лично проверял их все до единой, и там даже самый строгий судья не нашел бы, к чему придраться, иначе меня бы здесь не было, и его тоже.
Фра Людовико едва дождался окончания этой речи.
― Он сам признался в содеянном! У нас нет доказательств, что он вернул деньги: ведь кардинал Никейский сейчас в Германии. Да это и неважно… Все равно, перед нами заклейменный вор! И такого человека, мессер Козимо, вы желаете сделать своим посланником?
― Пусть он сам скажет за себя, ― предложил старик.
Надо отдать ему должное, Юлиус всегда встречал удары судьбы, гордо выпрямив плечи. Так бывало в Брюгге, когда вскрывались очередные безумные похождения Николаса и Феликса, сына Марианы. Покойного сына Марианы… Но никогда прежде стряпчему не приходилось признавать подобных вещей.
― Мое рождение было именно таким, как об этом сказал монах. Я лишился родителей очень давно. Отец оставил немного денег, чтобы оплатить мое обучение, но никто не обязывал меня остаться в лоне Церкви. Думаю, если бы я родился от обычного брака, то стал бы солдатом. Впрочем, это неважно.
― Продолжай, ― велел Козимо.
― В Болонье мы все вели разгульную жизнь. Азартные игры и все такое прочее… Конечно, когда сдашь экзамен, все меняется. В ту пору кардинал Бессарион был папским легатом в Болонье. Он правил городом. Я служил в его канцелярии. Он мне сказал, что самый быстрый путь к успеху ― это стать секретарем кардинала. Именно так возвысился наш нынешний папа.
― Так ты и папу римского призовешь в свидетели? ― возмутился минорит. ― Как вы можете слушать эти бредни?
